Александр Иванченко: Путями Великого Россиянина

Александра Семёновича Иванченко – историка, несущего в себе такую фантастическую (с современной точки зрения) информированность, – давно и с нетерпением ждёт Россия; она просто задыхается без него. Ведь русской «истории» на протяжении последнего тысячелетия, если считать от насильственного насаждения христианства на Руси, учили нас сначала пришлые византийские попы, потом командированные Ватиканом немцы-»академики» Миллер, Байер, Шлёцер и им подобные, а в наше время – русофобы-учёные рыбаковы, Лихачевы, Гумилевы, Щербаковы, бегуновы и несть числа им, сидящим на шее Русского народа и на него же клевещущим. Вступив, например, на страницах своей книги в жёсткую полемику с академиками Б. А. Рыбаковым и Д. С. Лихачёвым, ставшими ещё при жизни «классиками», Александр Семёнович убедительно разоблачает антирусскую направленность их «исторических» трудов.

Конечно, не всю русскую историю смог поднять-описать А. С. Иванченко (по-хорошему специально под него надо было бы создать научно-исследовательский институт!), но он обстоятельно осветил принципиальные её моменты и выступил в качестве бескомпромиссного защитника исторического достоинства великого Русского народа! Нам, русским, продолжать жить без книги А. С. Иванченко «Путями великого россиянина» никак нельзя. Она – ценнейшее достояние нашей культуры мирового уровня. Читатель сам в этом убедится, прочитав первые же её страницы.

... Книга набиралась с вдвое уменьшенной на ксероксе машинописной авторской рукописи. Она содержит в себе достаточное количество маленьких графических рисунков: или букв воспроизводимой Александром Семёновичем русской дохристианской азбуки, или древних знаков-символов (например, на печати князя Светослава). Во избежание каких-либо искажений, было решено в качестве иллюстраций брать «блоки»-фрагменты машинописной рукописи, содержащие такие графические значки-рисунки.

Олег ГУСЕВ, профессор

Международной Славянской академии

Ad narandum, поп ad probandum.

Ad memorandum.

«Чтобы рассказать, а не доказать.

Для памяти.»

Скиф Анахарсис. YII век до н.э.

Во исполнение завета моего Учителя.

И светлой памяти адмирала Василия Филипповича Чалого, приложившего немало усилий к тому, чтобы необходимые для реализации моих замыслов путешествия по следам Н. Н. Миклухо-Маклая вопреки, казалось бы, непреодолимым препятствиям всё же осуществились. Тем самым на долгие годы я получил ни с каким иным благом не сравнимую возможность работать и жить с сознанием человека, причастного к делу, составляющему часть высшего достояния Отечества.

Когда я писал вторую книгу этого романа-исследования (она увидела свет раньше первой), я, признаться, не ожидал, что одна моя фраза обратит на себя особенно заинтересованное внимание читателей. Вот эта фраза: «Стремление повторить путь Маклая превратилось в главную, глубоко волновавшую меня цель жизни, которая теперь, правда, диктовалась уже не романтикой, а добровольно взятым на себя долгом».

Многие спрашивают меня в своих письмах, как это «добровольно взятым на себя долгом»? Ведь долг – обязанность перед обществом, а такая обязанность не может быть чем-то доброхотно личным, выбранным произвольно, по собственному усмотрению, она накладывается на человека в соответствии с его возможностями, прежде всего потребностями общества. Добросовестно, а значит, в известной мере добровольно он выполняет просто те из вменяемых ему обязанностей, разумную необходимость которых признаёт, если, к тому же, они отвечают его интересам и доставляют удовольствие.

Вопрос действительно серьёзный.

В суете повседневно бытия и даже в тиши кабинета, когда в одиночестве и мнимом покое сидим за письменным столом, мы часто употребляем слова, пользуясь лишь их поверхностным, как бы назывным назначением, не вникая из-за кажущейся его ясности (вроде всё само собой разумеется) в глубинный смысл и ширь пришедших на ум великих слов-символов. И меньше всего задумываемся над истоками своего духовного начала, во многом предопределяющего всю нашу дальнейшую жизнь, в том числе и словно бы личностно-добровольно взятые на себя обязанности. Нет, конечно же, они выбираются не произвольно, не в одном согласии с «я так хочу». Если тебе и сдаётся, что ты взял их на себя сам, они всё равно зависят от твоего духовного содержания, а оно формируется не тобой только, а с твоим лишь участием.