Янош Бачо - Нацизм. От триумфа до эшафота

Далерус, которого на Нюрнбергском процессе допрашивали в качестве свидетеля, так рассказал о предыстории своего предприятия: «2 июля 1939 г. я встретился с некоторыми друзьями в «Конститьюшинэл клаб», мы обсудили сложившееся положение, и они ясно резюмировали общее мнение английской общественности.

Я видел, что население Англии полностью решилось: оно не потерпит в дальнейшем наступательных акций Германии. После того как я заметил, что в третьей империи имелась склонность игнорировать нежелательные сообщения, я счел своим долгом сообщить это мнение английской общественности, высшим кругам Германии и думал, что это сообщение будет очень ценным. Согласившись со своими друзьями в вопросе о целесообразности посещения Германии, я отправился туда и добился приема у Геринга 6 июля в 4 часа дня в его поместье Каринхолл».

В своих мемуарах под названием «Последняя попытка» Далерус так рассказывает историю этой встречи:

«Когда я в последний раз в 1935 году был в Каринхолле, он был лишь домом, сколоченным из грубых балок, построенный в стиле северного блокхауза. Как он изменился теперь, через несколько лет! Из прежнего бревенчатого здания он стал современным роскошным дворцом. Высокий окованный железом забор окаймлял дорогу, ведущую через парк к замку, и столбы забора украшали бронзовые скульптуры. Барский дом делился на несколько крыльев. В подвальном помещении был устроен роскошно оборудованный кинотеатр на ТОО мест, а рядом с ним — пивной зал в древнегерманском стиле. Кабинет Геринга отличался гигантскими размерами. Стены были покрыты известными полотнами старых мастеров, а в комнатах была нагромождена масса других художественных изделий. Непроизвольно я должен был подумать о тех громадных изменениях, которые произошли здесь с момента моего последнего визита и которые, в сущности, выражали то, что произошло с национал-социалистскими руководителями, с тех пор как они взяли власть. Бросалось в глаза, сколько рабочих трудится вокруг дома. Как я узнал позже, как раз шло дальнейшее расширение замка боковыми крыльями, и здесь работало несколько сотен строительных рабочих. По планам нужно было расширить замок примерно вдвое.

Но даже невзирая на строительство, во всем доме была гигантская суматоха. На 5 часов вечера был назначен прием на несколько сотен персон. Приглашены были знаменитости немецкого театра и кинематографии.

Принимало несколько офицеров главного штаба военной авиации Геринга. Все они носили белоснежную форму и белые штиблеты.

Когда мы наконец сели поговорить с Герингом, я довел до его сведения, что я испытал в Англии, и очень сильно подчеркнул: мы должны сделать все, чтобы избежать войны. Я предложил ему встречу, в ходе которой он и несколько других членов германского имперского правительства могли бы собраться с располагающими полномочиями английскими деятелями.

8 июля Геринг сообщил, что Гитлер согласен с этим планом. Встреча состоялась 7 августа в провинции Шлезвиг-Гольштейн, в Сенке Ниссен Куг, непосредственно около датской границы. Дом, в котором совещались, — собственность моей жены. С английской стороны было семь человек, с немецкой — Геринг, генерал Боденшатц и д-р Хюттл. Англичане заявили, что, если Германия попыталась бы захватить снова чужую территорию, Британская империя стала бы на сторону Польши. На это Геринг дает «честное» слово солдата и государственного деятеля, что, хотя он располагает самой сильной авиацией в мире, он сделает все от него зависящее для избежания войны. С английской стороны на совещании были лишь представители деловых кругов, которые на другой день, утром 3 августа, возвратились в Англию, чтобы доложить Форин Офис.

23 августа Геринг позвонил мне по телефону [12] Этот телефонный разговор произошел в тот день, когда Гитлер вызвал в Оберзальцберг высших руководителей армии, в том числе Геринга, и сообщил им, что он назначил день начала войны на 26 августа. — Ред. и попросил немедленно прилететь в Берлин. Он ссылался на то, что положение стало очень серьезным.

24 августа я прибыл в Берлин и еще в тот же день вечером встретился с Герингом. Он просил меня немедленно поехать в Лондон. На другой день, 25 августа, я был уже в Лондоне, где провел очень важное совещание с лордом Галифаксом.

Министр иностранных дел сообщил мне, что посол в Берлине Гендерсон сегодня в полдень говорил с Гитлером. Галифакс выразил надежду, что соглашение все же будет возможным. На другой день, 26 августа, я снова встретился с Галифаксом. Я просил его написать письмо Герингу, в котором он снова подтвердил бы намерение Англии мирно решать дела.