Янош Бачо - Нацизм. От триумфа до эшафота

За все время «чехословацкого кризиса» Советский Союз является единственной державой, которая готова в соответствии с договором, заключенным с Чехословакией, оказать ей немедленную военную помощь против готовящейся нацистской агрессии. Однако правящие круги и правительство Чехословакии, руководствуясь общими классовыми интересами с западными союзниками, более того, по их подсказке, отклоняют предложенную советскую помощь. Англо-французские правящие круги, выдав Гитлеру Чехословакию, любой ценой хотят направить германского агрессора на Восток.

Но возвратимся теперь назад, к наиболее роковым часам событий 1938 года. Делегация Чехословакии под надзором гестапо сидит в мюнхенском отеле «Регина» и ждет результатов переговоров. После полуночи, в час, Губерта Масарика и находящихся в его свите двух других правительственных уполномоченных везут в Коричневый дом.

«Атмосфера была гнетущей, — пишет в своих воспоминаниях Масарик, сын первого президента Чехословакии, — французов, очевидно, «ушли», а Чемберлен непрерывно зевал, не показывая даже мельчайших признаков замешательства. Наконец в довольно грубой форме нам дали понять, что никаким жалобам места нет. Мы попрощались и вышли».

Французский посол в Берлине Андре Франсуа-Понсе, получив сведения о случившемся, воскликнул: «И так мы обошлись с единственным верным нам союзником?!» Министр иностранных дел Чехословакии, вернувшись в Прагу, справедливо замечает: «Во всяком случае, точно, что не мы последние. За нами и других постигнет подобная судьба!»

И на другой день, 1 октября 1938 г., на рассвете сапоги немецкого вермахта уже маршируют по Судетской области. Бенеш уходит в отставку и уезжает в Соединенные Штаты. Над Европой нависает иллюзия шаткого удушливого мира.

Уже через три недели, после того как Гитлер подписал мюнхенский документ, 21 октября 1938 г., они с Кейтелем готовят новую «акцию». Их цель состоит в том, чтобы, после того как они оккупируют область Мемеля, захватить также остатки Чехословакии.

По приглашению германского посла в Праге 14 марта 1939 г. вечером в Берлин прибывают новый президент Чехословацкой Республики Гаха и новый министр иностранных дел Хвалковский. Нацистский хор печати под руководством Геббельса уже несколько недель воет о том, что чешские власти угнетают словаков, немецкое национальное меньшинство и граждан германской империи.

Эмиля Гаху и Франтишека Хвалковского заставляют ждать в прихожей Гитлера до 15 минут первого ночи, пока фюрер, наконец, соизволит их принять. Весь вечер Гитлер находится с Кейтелем на заседании ОКВ, и к тому времени, когда он принимает Гаху, он уже дал приказ вермахту наступать на Прагу.

Когда два чехословацких деятеля входят, Гитлер встречает их словами: «Сегодня в 6 часов утра немецкая армия со всех сторон начинает оккупацию Чехословакии». И в ответ на безмолвный вопросительный взгляд двух ошеломленных людей добавляет: «В субботу я играл в кости, и так выпали мне кости…»

«Гаха и Хвалковский, — пишет в своих воспоминаниях личный переводчик Гитлера посол Шмидт, — сидели на стульях окаменевшие, как будто проглотили аршин. Живых людей в них выдавал только лихорадочный блеск глаз».

Гаху принуждают подписать распоряжение, согласно которому чехословацкая армия не будет оказывать сопротивления и в котором он просит взять страну «под защиту Гитлера». И когда Гаха колеблется подписывать такой документ, Геринг входит в комнату и угрожает восьмидесятилетнему старцу тем, что, если он не подпишет, Геринг немедленно пошлет на Прагу пикирующие бомбардировщики и через час от города останется только груда дымящихся развалин.

Время: 3 часа после полуночи. У Гахи начинается сердечный приступ. Вызывают домашнего врача Гитлера д-ра Морелля, который несколькими инъекциями приводит его в чувство. Гаха видит, что всякое дальнейшее сопротивление бесполезно, и в 3 часа 55 минут подписывает положенные перед ним документы.

И Гитлер при гробовом молчании запуганной Европы вступает в Прагу.

Немецкие приготовления к войне идут полным ходом. Но что стоит самое современное оружие, если его можно испытать лишь в «теоретически» построенных военных планах и в боях, нанесенных на миллиметровку? Германский генеральный штаб не любит такой неопределенности. Поэтому его представители чувствовали, что чуть ли не божье провидение послало Гитлеру ту телеграмму о помощи, которая прибыла из Испанского Марокко и которую подписал неизвестный до этого генерал Франсиско Франко, восставший против законного испанского правительства. Генерал Франко просил в первую очередь поддержки с воздуха.