Янош Бачо - Нацизм. От триумфа до эшафота

Штауффенберг первым делает короткий отчет. Прежде чем приступить к докладу, он ставит портфель с адской машиной на землю и прислоняет его к ножке стола Непосредственно рядом с ним стоит Гитлер, он склоняется над картой, на которой обозначена дневная обстановка. Когда Штауффенберг заканчивает свой отчет, он садится и ждет. После этого по очереди выступают с докладами разные начальники. Когда обстановка кажется наиболее благоприятной, Штауффенберг глазами делает знак своему адъютанту, обер-лейтенанту фон Гефтену, который ждет у выхода, сразу же подходит к нему и вполголоса вызывает своего начальника к телефону. Штауффенберг сначала делает вид, будто колеблется, и в этот момент включает ногой часовой механизм адской машины в портфеле. После этого — повинуясь нетерпеливому движению руки адъютанта — тихо встает и на цыпочках уходит вместе с адъютантом…

Едва они проходят 100 метров, как вспыхивают языки пламени, и мощный взрыв сотрясает воздух. Штауффенберг и Гефтен оглядываются. Они видят, как обломки досок и человеческие тела описывают огромную дугу между деревьями. Правда, дощатый барак сразу уступает давлению воздуха, и, таким образом, действие взрыва даже приблизительно не такое, каким оно было бы в подземном бетонном бункере.

Однако оба офицера уверены в успехе дела. С них довольно того, что они видели. Они прыгают в приготовленный автомобиль и сразу на аэродром!

В то время как самолет связи летит с двумя офицерами в Берлин, через несколько минут после покушения — в соответствии с договоренностью — начальник центра связи ставки генерал Фельгибель вызывает непосредственно по телефону генерала Ольбрихта в здании ОКВ, сообщает ему о случившемся и отдает приказ «Валькирия». Вскоре после этого прибывает Штауффенберг и рассказывает все лично. Немного позже происходит уже описанный разговор между Гельдорфом, Ольбрихтом, Штауффенбергом и Беком, в результате которого Ольбрихт посещает своего начальника генерал-полковника Фромма в его кабинете. Он сообщает ему, что Гитлер пал жертвой покушения, и предлагает отдать приказ «Валькирия».

Фромм ошелолмлен. Он сомневается. Он колеблется. Ольбрихт думает о Беке. Если бы он был сейчас здесь, рядом с ним… С его авторитетом они могли бы выиграть Фромма одним ударом. А так получается совсем другое. Фромм поднимает трубку прямого телефона и просит «очень срочный молниеносный разговор» со ставкой. Ольбрихт, уверенный в своем деле, держит другую трубку. И тогда, как удар молнии, его постигает первое ужасное разочарование. Ставка отвечает немедленно. Итак, самая важная операция путча, взрыв узла связи и телефонного центра, не осуществлена! — мелькает ужасная мысль. Но на раздумье нет времени, вот и второй удар: у телефона Кейтель. И то, что он говорит, — это третий, самый большой удар: Гитлер невредим!

Впоследствии Ольбрихт так рассказывал об этой беседе:

«ФРОММ: Что, собственно говоря, происходит у вас в ставке? Здесь, в Берлине, ходят самые дикие слухи…

КЕЙТЕЛЬ: А что могло бы произойти? Ничего особенного. Все в наилучшем порядке.

ФРОММ: Но ведь мне только что доложили, что Гитлер пал жертвой покушения.

КЕЙТЕЛЬ: Разве? Это глупость. Хотя покушение было совершено, к счастью, оно не удалось. Фюрер жив и получил совершенно незначительные повреждения. Кстати, где ваш начальник штаба полковник граф фон Штауффенберг?

ФРОММ Штауффенберг еще не вернулся. По крайней мере ко мне он еще не являлся…

КЕЙТЕЛЬ: Ну тогда до свиданья».

Когда телефонный разговор был окончен, в кабинете командующего наступила мучительно долгая тишина. Наконец Ольбрихт нерешительно бормочет сквозь зубы что-то вроде приветствия и медленно уходит из комнаты. Но прошло лишь несколько минут, как он возвращается, «усиленный» на этот раз Штауффенбергом. Ольбрихт еще раз настойчиво повторяет Фромму, что Гитлер мертв, и то и дело показывает на полковника, который частыми кивками головы и возгласами «яволь» подтверждает сказанное Ольбрихтом. Разговор в несколько мгновений превращается в жаркий словесный поединок.

«ФРОММ: Но ведь это невозможно, господа. Кейтель только что заверил меня как раз в обратном…

ШТАУФФЕНБЕРГ: Фельдмаршал Кейтель, как всегда, лжет и на этот раз. Я сам видел, как Гитлера выносили мертвым.

ОЛЬБРИХТ: Именно поэтому мы уже отдали приказ под условным наименованием «Валькирия», заранее разработанный на случай внутренних беспорядков.

ФРОММ: Это самое явное неповиновение! Кто это «мы»? Кто дал приказ на операцию «Валькирия»?