Янош Бачо - Нацизм. От триумфа до эшафота

Едва только немецкий дипломат уходит от премьер-министра, как в Риме вскоре «распространяется» слух о том, что «немецкий посол в компетентном итальянском учреждении не получил разъяснения относительно местопребывания Муссолини…». Правительство Бадольо хорошо понимает, с какими тяжелыми последствиями оно столкнулось бы, если бы в эти первые хаотичные дни освободился Муссолини. Соответствующие органы правительства знают, что неорганизованное в настоящий момент и очень разрозненное фашистское сопротивление, которое избежало столкновения с вооруженными силами, в случае вероятного освобождения Муссолини сразу получило бы центр и руководство. Поэтому дается указание увезти Муссолини из артиллерийской казармы, чтобы управление полиции по своему усмотрению поместило его там, где сочтет наиболее безопасным. Выбор падает на центральную римскую казарму пожарной команды, учитывая, что это место никем подозреваться не будет. Начальник полиции лично проверяет работу по перевозке. За несколько минут до отправления он подходит к пленнику и говорит:

— Я думаю, мы будем вынуждены хотя бы заковать руки вашего высокопревосходительства…

— Три дня назад, — взрывается Муссолини, мрачно недоумевая, — вы были бы счастливы, если бы получили у меня пятиминутную аудиенцию.

— Сожалею, ваше высокопревосходительство, — холодно отвечает начальник полиции, на которого, как видно, патетические слова бывшего диктатора не производят никакого впечатления, и защелкивает на его запястьях наручники.

Через несколько дней вследствие нескромности полицейского Пантелло весь Рим снова знает, где содержат бывшего дуче. После нескольких попыток его освободить правительство Бадольо начинает понимать, что Муссолини нужно охранять намного эффективнее. Ведь это такой козырь, который в определенных условиях можно разыграть, с одной стороны, с фашистами, с другой стороны — с «союзными» немецкими оккупантами, а в третью очередь — с будущими союзниками — англичанами и американцами.

Итак, на совещании в военном министерстве, на котором председательствовал сам Бадольо, в конечном счете решили поместить ценного пленника в казарме моряков на берегу Адриатического моря. На этот раз исполнение мероприятия по перевозке пленника вновь доверили армейским офицерам; вера в надежность и деловитость римской полиции уже была поколеблена.

…29 июля снова появляется тот самый белый автомобиль «Скорой помощи», в котором Муссолини после его ареста везли из королевского дворца в артиллерийскую казарму.

Перед казармой моряков уже ждет дежурный офицер, который сразу передает Муссолини начальнику гауптвахты, капитану, который ведет его и сопровождающую группу к лифту. На железной двери нарисованы белой краской череп и скрещенные кости, обозначающие ток высокого напряжения. Лифт опускается в подземелье, где капитан помещает Муссолини в одной из камер.

Как только конвоирующие Муссолини офицеры уходят и капитан остается один в канцелярии, он нервно начинает ходить взад и вперед. Затем внезапно останавливается, садится и, опустив голову на ладони, склоняется над письменным столом. После двадцатиминутного раздумья он вскакивает, распахивает дверь и говорит караульному моряку:

— Пришли ко мне Джузеппе!

Джузеппе Беллони — самый пожилой морской унтер-офицер из караула гауптвахты. Он старый моряк, известный фехтовальщик, забияка, который не раз из-за различных дебошей терял свой унтер-офицерский чин и вновь получал его, поскольку в трезвом состоянии он очень исправный моряк. Именно поэтому начальник гауптвахты считает его наиболее надежным и верным человеком.

— Слушай внимательно, Джузеппе… — говорит он вошедшему. — Получишь три дня отпуска. Поедешь в Рим, найдешь в торговой палате директора господина Лауро Бруми. Скажешь ему, что известное лицо находится у нас… Ты понял меня?

— Так точно, господин капитан.

— Тогда повтори.

— Директор Лауро Бруми, торговая палата. Известное лицо находится у нас…

…Военный автомобиль еще до обеда доставляет Джузеппе Беллони в Рим. Его высаживают в центре, и он пешком отправляется дальше. На улицах волнуется огромная толпа. С автомобиля люди в форме разбрасывают листовки. Беллони берет одну и читает: «Большой антифашистский комитет (Виа Трентино, 17) сообщает, что Муссолини нет больше в живых: вчера поздно вечером он наложил на себя руки в каюте парохода «Санта Джиованна»». Ноги несут Беллони дальше, к его конечной цели, к зданию торговой палаты, но что-то не выходит у него из головы. Когда Беллони подходит к воротам, он снова и снова перечитывает листовку. Задумывается. Если он передаст эту весть, то через три дня он может идти обратно в казармы, в привычном порядке его жизни ничего не изменится. Между тем эта тайна кое-кому может, наверное, принести деньги, к тому же много денег. Неожиданно он повертывается и идет к Виа Трентино, 17…