Сергей Утченко - Древний Рим. События. Люди. Идеи.

Решающее сражение произошло 2 сентября 31 г. на море, около мыса Акций в Эпире. Бой был довольно упорным, исход его еще абсолютно неясным, как вдруг, у всех на виду, 60 кораблей Клеопатры подняли паруса к отплытию и обратились в бегство, прокладывая себе путь через гущу сражающихся. Антоний, стоило лишь ему заметить, что корабль Клеопатры уходит, забыл обо всем на свете и, бросив на произвол судьбы людей, которые сражались и умирали за него, перешел с флагманского корабля на быстроходную пентеру и ринулся в погоню за Клеопатрой.

Морская битва, однако, продолжалась до позднего вечера. Лишь очень немногие видели бегство Антония своими глазами, а те, кто об этом узнавал, не хотели верить, что прославленный полководец мог так позорно бросить свой флот, а кроме того 19 вовсе нетронутых легионов и 12 тысяч конницы. И хотя флот был все же разгромлен, сухопутное войско еще целую неделю не желало покидать лагеря, отвергая все выгодные предложения, которые делал Октавиан. И только, когда сами военачальники стали тайно по ночам бежать из лагеря, солдатам ничего больше не оставалось, как перейти на сторону победителя.

Битва при Акции решила в принципе исход гражданской войны. Но война как таковая отнюдь еще не была закончена. Прежде чем перейти к конечной цели — взятию Египта, Октавиан, как всегда чрезвычайно основательный и осторожный, осуществляет ряд мер, закрепляющих его положение на Востоке. Он отправляется сначала в Афины, где принимает посвящение в Элевсинские мистерии. Затем он отплывает на Самос, а оттуда в малоазиатские города. Здесь в поисках популярности он проводит традиционную политику сложения долгов и отмены налогов, а также дарует права римского гражданства уроженцам восточных городов, служивших в его войске. В конце 31 г. Октавиан вынужден вернуться в Италию — ему сообщают о крупном мятеже ветеранов. Солдаты, как всегда, требовали денег и земель. В расчете на будущую египетскую добычу, Октавиан удовлетворил все их требования, хотя для этого ему пришлось потратить почти все собственные средства да еще одолжить значительные суммы у друзей. После этого он смог возобновить свой восточный поход.

Что касается Антония, то передышку, невольно предоставленную ему Октавианом, он использовал довольно странно. После нескольких месяцев депрессии, проведенных им в одиночестве, он вернулся в Александрию, к Клеопатре. И хотя к нему поступали самые неутешительные сведения, говорящие о том, что подвластные ему цари и династы, начиная с иудейского царя Ирода, один за другим изменяют и переходят на сторону Октавиана, так что за ним ничего уже не остается, кроме Египта, он, по словам Плутарха, словно радуясь, отрекся от всякой надежды и принялся увеселять город нескончаемыми пирами, попойками и денежными раздачами. Цезариона он записал в эфебы, т. е. объявил совершеннолетним на греческий лад, а своего сына от Фульвии одел в мужскую тогу. По этому поводу для всех жителей Александрии было устроено многодневное празднество. Затем Антоний и Клеопатра основали «Союз смертников», куда записывались друзья, решившие умереть вместе с ними, но пока по очереди задававшие пиры, один роскошнее другого.

Вместе с тем они все же направили послов к Октавиану. Клеопатра просила передать власть над Египтом ее детям, а Антоний — разрешить ему провести остаток дней частным лицом либо в Египте, либо в Афинах. Просьбу Антония Октавиан категорически отверг, Клеопатре же отвечал, что ей будет оказано полное снисхождение, если она выдаст или умертвит Антония. Октавиан в то время всячески старался подчеркнуть свое милостивое отношение к Клеопатре еще и потому, что она перенесла неисчислимые богатства из царской сокровищницы в свой мавзолей и угрожала все это сжечь, а с собой покончить.

Когда войска Октавиана подошли к Александрии, то в одной из первых стычек Антоний обратил в бегство неприятельскую конницу. Разгоряченный боем он вернулся во дворец и, не снимая доспехов, поцеловал Клеопатру и представил ей одного из наиболее отличившихся воинов. Царица наградила его золотым панцирем и шлемом. Получив эту награду, отличившийся солдат в ту же ночь перебежал к Октавиану.

Вскоре такое же предательство повторилось, но уже в гораздо более широком масштабе.

Антоний снова направил Октавиану вызов на поединок. Тот отвечал, что ему, Антонию, открыто много дорог к смерти. Тогда Антоний решил дать сражение одновременно на суше и на море. Однако именно в этом сражении его флот перешел на сторону Октавиана, подобным же образом поступила конница, а пехота потерпела поражение.