Сергей Утченко - Древний Рим. События. Люди. Идеи.

Предстояло решающее сражение. На помощь Крассу уже двигались Лукулл и Помпей. Воспрянувший духом Красс сам теперь стремился к битве, дабы не делить чести победы над Спартаком с другими полководцами. Он сожалел о том, что просил сенат выслать их на помощь. Со своей стороны и Спартак тоже предпочитал помериться силами с Крассом, пока к тому еще не подоспели подкрепления.

Последнее крупное сражение произошло в Апулии в 71 г. Как рассказывает Плутарх, перед началом боя Спартаку подвели коня, но он, выхватив меч, убил его и сказал, что в случае победы у него не будет недостатка в самых лучших конях, а в случае поражения ему вообще не понадобится никакой конь. В упорной и кровопролитной битве армия Спартака потерпела поражение; сам Спартак, геройски сражаясь, пал на поле боя. Одному из больших отрядов рабов удалось прорваться к северу, но здесь его встретил и разгромил Помпей, который затем похвалялся, что вырвал таким путем самый корень «рабской войны». Шесть тысяч рабов в знак мести и торжества победителей распяли на крестах, расставленных по дороге, ведущей из Капуи — города, где началось восстание, — до Рима. Восстание было подавлено, потоплено в крови, но отдельные отряды и группы восставших рабов бродили по Италии еще несколько лет.

Таков итог движения. Восстание рабов под руководством Спартака, как и предшествующие ему выступления в Сицилии или других частях Римской державы, окончилось полным поражением. Это, конечно, не было случайным явлением. Вот почему у историка, который стоит перед неизбежностью оценок, возникает целый ряд вопросов, требующих предварительного разъяснения. Могли ли выступления рабов иметь какие–то объективные шансы на успех? Носили ли эти движения чисто стихийный характер? Были ли рабы революционным элементом римского общества? И наконец, каково историческое значение восстаний рабов в древности?

Для ответа на эти вопросы остановимся на тех оценках движения Спартака, которые существовали в советской историографии. Для этого придется вернуться к понятию «революция рабов». Под гипнозом данной формулы советские историки древности упорно искали эту революцию либо в рабских движениях II—I вв. до н. э. (т. е. в первую очередь именно в восстании Спартака), либо в событиях, связанных с падением Западной Римской империи. Но в обоих случаях они оказывались в чрезвычайно затруднительном положении: те, кто говорил о революции рабов во II—I вв. до н. э., не могли удовлетворительно объяснить дальнейшее существование Римской державы и вынуждены были уверять, что вся история Римской империи есть история сплошного, затянувшегося более чем на пять веков кризиса. Те же, кто говорил о революции рабов в V в. н. э., были в не меньшем затруднении, ибо никаких революционных выступлений рабов в это время не происходило (даже если учитывать такие события, как движение багаудов, агонистиков и т. п.).

В поисках выхода из создавшегося затруднительного положения была сделана попытка синтезировать обе точки зрения. Таким образом возникла концепция двухэтапной революции, которую наиболее полно развивал в свое время С. И. Ковалев.

«Мы можем установить, — писал он, — две фазы революции рабов. Первая — это гражданские войны II—I вв. до н. э. Они падают на столетие между 136 и 36 гг. до н. э. В 136 г. началось первое сицилийское восстание рабов, а в 36 г. было разрушено государство рабов и пиратов Секста Помпея. Борьба Октавиана и Антония, закончившаяся в 30 г. гибелью этого последнего, была только несущественным заключительным эпизодом. После этого наступает период относительной стабилизации, так как рабовладельцам удалось разгромить революцию. Но так как процессы экономического распада рабовладельческого общества и обострения всех его социальных противоречий продолжались, то с конца II в. н. э. начинается новый взрыв революции. Она (продолжается до самого V в., прерываясь короткими периодами весьма относительной стабилизации; такие периоды делаются все короче и короче, и, в конце концов, римское общество гибнет под совместными ударами революции и «варварского» завоевания, которое являлось только обратной стороной революции».

Далее С. И. Ковалев указывает на то, что длительность периода, на который растянулась революция рабов, объясняется общим характером рабовладельческого общества и самой революции. Если, например, буржуазная революция во Франции продолжалась чуть ли не сто лет, то нет ничего удивительного в том, что революция рабов растянулась на несколько столетий.