Сергей Утченко - Древний Рим. События. Люди. Идеи.

Однако все эти события были лишь началом борьбы. Цинна отнюдь не пал духом, но, проявив большую энергию, объезжал италийские города, жители которых недавно получили права гражданства. Здесь он собирал средства и вербовал войска. Римская армия, стоявшая в Капуе, перешла на его сторону. Тем временем вернулся из своего изгнания (из Африки) Марий. Он высадился в Этрурии и, объезжая в свою очередь этрусские города и обещая им также гражданские права, сумел навербовать довольно крупный отряд (до 6 тыс. чел.). После этого Цинна и Марий объединили свои силы, двинулись на Рим и разбили лагерь невдалеке от города.

Так как подвоз продовольствия в Рим был отрезан, население начало голодать. Цинна снова обратился к рабам, обещая им свободу. На сей раз большое число рабов перебежало к нему. Войско, которым располагал Октавий, тоже оказалось не совсем надежным. В этой ситуации сенат принял решение направить посольство к Цинне для переговоров. Однако послы вернулись ни с чем, так как они не знали, что им следует ответить на вопрос Цинны: явились ли они к нему как к консулу или как к частному лицу? Через некоторое время к Цинне было направлено новое посольство, которое обратилось к нему уже как к консулу и просило лишь об одном — чтобы он дал клятву не производить резни.

Переговоры происходили в присутствии Мария. Он стоял возле кресла Цинны и не произнес ни одного слова. Сам Цинна наотрез отказался принести клятву, но сказал, что по своей воле не будет виновен в убийстве хотя бы одного человека. Попутно он добавил, чтобы Октавий не попадался ему на глаза, а то с ним может что–нибудь произойти и помимо воли самого Цинны. Сенат принял все условия и предложил Цинне и Марию вступить в город. Но так как Марий с мрачной иронией заметил, что для изгнанников нет доступа в город, то народные трибуны немедленно аннулировали его изгнание (как и всех прочих, изгнанных в консульство Суллы).

Ближайшие события показали, что опасения сената были не напрасны. Как только войско Цинны и Мария вступило в город, началась страшная резня, сопровождаемая разграблением имущества сулланцев. Солдаты Мария убивали всех, на кого он указывал рукой, и даже тех, на чьи поклоны он не отвечал. Гней Октавий, который, несмотря на зловещее предупреждение Цинны, отказался покинуть город, был убит, и его голова — впервые в истории Рима голова римского консула — была выставлена на форуме перед ораторской трибуной. Цинна также весьма своеобразно отблагодарил тех рабов, которые, по его призыву, перебежали к нему, когда он ещё стоял лагерем у Стен Рима: как–то ночью, когда рабы спали, он окружил их отрядом, состоящим из галлов, и всех перебил. Аппиан, сообщающий об этом факте, с удовлетворением заключает: рабы получили должное возмездие за проявленное ими нарушение верности своим господам.

Резня продолжалась около недели. Затем наступило некоторое затишье, в городе устанавливался порядок. Вскоре прошли консульские выборы. Консулами на 86 г. оказались избраны Марий и Цинна. Для Мария это было седьмое — но и последнее — консульство. Буквально через несколько дней после своего избрания он умер.

Все законы Суллы были отменены. Новые граждане распределялись по 35 трибам. Проводилась частичная кассация долгов, приступили к организации колонии в Капуе, которую еще хотел вывести Гай Гракх. Наконец, было принято решение о том, чтобы лишить Суллу прав командующего и на войну с Митридатом направлялся Луций Валерий Флакк, избранный консулом (на освободившееся место Мария).

Как же развивались за это время события на восточном театре войны? Когда Сулла еще переправлялся со своим войском в Грецию, положение Митридата и его успехи превзошли всякое ожидание. Он владел Вифинией и Каппадокией, отнял провинцию Азию у римлян, один из его сыновей управлял основными владениями в Понте и на Боспоре, другой же сын — Ариарат — с большой армией покорял Фракию и Македонию. Полководец Митридата Архелай подчинил Кикладские острова, Эвбею и оперировал на территории Греции. Афинами управлял фактический ставленник царя — тиран Аристион.

Сулла, высадившись в 87 г. в Эпире, совершил оттуда переход в Беотию. Затем он приступил к осаде Афин. Велись подкопы, строились осадные машины, и так как строительного материала не хватало, Сулла не пощадил священные рощи Академии и Ликея: они были вырублены. Нуждаясь в деньгах, он посылал своих представителей в знаменитейшие храмы и святилища Эллады, с тем чтобы они доставляли ему оттуда накопленные сокровища. Когда один из его посланцев, не рискуя изъять сокровища Дельфийского храма, сообщил Сулле, что в храме сама собой зазвучала кифара и что это следует рассматривать как знак, поданный богами, Сулла насмешливо ответил этому уполномоченному, чтобы он действовал решительнее, ибо таким путем боги выражают отнюдь не гнев, но скорее радость и согласие. Когда делегаты, направленные к Сулле Аристионом, вместо деловых переговоров начали говорить о великом прошлом Афин, о Тесее и о Персидских войнах, то Сулла не менее насмешливо заметил им: «Идите–ка отсюда, милейшие, и все свои россказни прихватите с собой; римляне ведь послали меня в Афины не учиться, а усмирять изменников».