Олег Куц - Азовское осадное сидение 1641 года [Оборона донскими казаками крепости Азов]

Этот приступ, последовавший, согласно Э. Челеби, после подкопной войны, достаточно четко отождествляется с событиями, известными по русским источникам (см. чуть ниже). Данный эпизод интересен тем, что на его примере еще раз повторяются казачьи боевые приемы, схваченные глазом наблюдательного очевидца. Это взрывы подкопов, меткая стрельба из огневых точек (бойниц) и восстановление ночью разрушенных укреплений. Характерно, что все эти меры ломали волю турецкой стороны к наступлению. Одна из последних фраз рассказа Эвлии о боях за Азов следующая: «В конце концов войско отчаялось завоевать крепость»; воины говорили: «Такова, видно, воля Божья, таково Божье предначертание» [185] Там же. С. 36. .

События конца осады, согласно Поэтической повести, представляют из себя двухнедельные круглосуточные приступы турок к крепости. О них известно только из данного источника. В частности, Поэтическая повесть сообщает, что в один из моментов борьбы турецкое командование, оставив «мудрые осадные промыслы», решило «доступать» казаков «прямым боем». Смысл этих действий состоял в том, чтобы взять обороняющуюся сторону измором. Так, поясняется в Повести, десять тысяч янычар приступало к казакам «целой день до ночи», а ночью на перемену им приходили другие десять тысяч.

Согласно Повести, это было самое тяжелое для казаков время: «… от бессония, и от тяжких ран своих, и от всяких лютых нужд, и от духу смрадного труплова отяхчели мы все и изнемогли», — констатирует автор. Отчаянность положения казаков заключалась в следующем: они оставались «в мале дружине» и перемены ведущим бой казакам, в отличие от турок, не было («ни на единый час отдохнуть нам не дадут»). Если верить Повести, то положение было действительно критическим: казаки «отчаяли уже… весь живот свой» [186] Живот — здесь: жизнь. и надеялись теперь только на Бога. В словах молитвы перед образом Иоанна Предтечи, вложенной в уста казаков автором Повести, ярко передано моральное и физическое состояние азовских сидельцев: «А топере от турок видим впрям смерть свою. Поморили нас безсонием; дни и ночи безпрестани с ними мучимся. Уже наши ноги под нами подогнулися, и руки наши от обороны уж не служат нам, замертвели. Уж от истомы очи наши не глядят, уж от беспрестанной стрелбы глаза наши выжгли, в них стреляючи порохом. Язык уш наш во устах наших не воротитца на бусурман закрычать. Таково наше безсилие: не можем в руках никакова оружия держать… З два часа уже не будет в осаде сидения нашего» [187] Воинские повести, 1985. С. 443. — Указание на то, что данные турецкие приступы длились две недели (почти как и июльский обстрел крепости) — «14 дней и 14 нощей», имеется лишь в тексте издания 1949 г. (Воинские повести, 1949. С. 76). Еще раз повторим, что в Документальной повести этот эпизод отсутствует вовсе. .

Наконец, согласно автору Поэтической повести, казаки после молитвы и прощания друг с другом и «святой Русью» пошли на вылазку, «чтобы умереть не в ямах и по смерти бы учинить слава добрая». Вылазка казакам удалась, и, по той же Повести, в ходе нее было убито шесть тысяч турок. Увидев, что казаков сломить не удается, турецкое командование прекратило приступы. Далее автор сообщает, что осада длилась с 24 июня по 26 сентября, составив в целом 93 дня и 93 ночи. 26 сентября, еще до рассвета, турецко-татарские войска покинули свои «таборы» (лагерь), а около тысячи казаков (вероятно, наиболее боеспособных) выходило для преследования неприятеля, захватив «в языках» 400 человек и застав в его «таборах» 2 тысячи больных и раненых [188] Воинские повести, 1985. С. 444, 446. .

Надо сказать, что в Документальной повести об этапе круглосуточных приступов к Азову не говорится, однако имеется документальный источник, как будто подтверждающий наличие данного этапа осады. Источник этот представляет собой отписку в Тулу ко кн. Я. К. Черкасскому елецкого воеводы кн. Ф. Волконского, содержащую по преимуществу пересказ отписки от 5 сентября 1641 г. в Елец воеводы Валуек Ф. Голенищева. Последняя включает в себя расспросные речи приехавших того же числа на Валуйки с Дона из Черкасского городка белгородцев Г. Лихачева «с товарищи» и «черкашенина» С. Емельянова. Последние показывали Ф. Голенищеву, что они отправились из Черкасского городка на Валуйки 26 августа. При этом С. Емельянов сообщил, что его вместе с другим запорожцем донские казаки, «атоман Иван Каторжной с товарыщи» послали ночью 10 августа из Азова судном вверх по Дону; той же ночи они прибыли и в Черкасский городок. Цель отправки запорожцев была следующая: чтобы из Черкасского городка прислали в Азов «людей на помочь». 18 августа помощь из Черкасского городка (его атаманом видим уже Никиту Корягича) была выслана по Дону судами в количестве 300 донских казаков во главе с атаманом Романом Коряги-чем. 22 августа в Черкасский городок из осады вновь прибыла судном станица из пяти донских казаков, которые сообщили об успешном прибытии в Азов казаков Р. Корягича. Осажденные вновь просили помощи людьми, в ответ на что того же числа из Черкасского городка было отправлено в Азов еще 100 «охочих» донских казаков-добровольцев.