Михаил Худяков - Очерки по истории КАЗАНСКОГО ХАНСТВА

На следующую зиму русское правительство организовало снова поход — на этот раз уже против Утямыша и Сююн-Бике. Поход начался в конце января 1550 года [119]выступлением армии из Нижнего-Новгорода. В походе участвовали Шах-Али и астраханский царевич русской службы Ядыгар. Как и в прошлом неудачном походе, правительство заставило принимать личное участие самого царя, присутствие которого в армии должно было поднимать воинственный дух. 12 февраля русские достигли Казани и начали осаду, причем были убиты из пушек царевич — сын хана Сафы [187] По-видимому, от русской пленницы. и крымский князь Челбак, но опять началась ранняя весна — "дожди по вся дни быша, и теплота, и мокрота великая; речки малые попортило, а иные и прошли". [188] Царств. Книга, с. 157. Оттепель и распутица заставили русских прекратить начавшуюся осаду, и 25 февраля царь отступил от Казани. Поход был затеян крайне неудачно для русских и при громадных затратах не принес им никакой выгоды. Однако, и казанцы не сумели воспользоваться удобным случаем нанести удар русскому войску: неприятельская армия была, слишком большой, а крымская гвардия — малочисленной. Казанцы только оборонялись, но не наступали и не преследовали врагов.

Отразив нападение, правительство Сююн-Бике и оглана Кучака спокойно управляло страной в течение года. Кризис наступил в 1551 году: русское правительство, наученное неудачами двух последних походов, перешло к новой системе. На этом кончается обычный ход истории Казанского ханства. Начинается новый период — падение ханства. Ему мы посвятим особую главу, теперь же попробуем подвести некоторые итоги трем первым периодам.

Из договоров, которыми заканчивались русско-казанские войны, видно, к чему стремились воевавшие стороны. В момент наибольшего военного могущества Казанского ханства, в 1445 году, казанцы ограничились наложением дани на русское государство; в 1521 году также Москва обязалась платить дань "по уставу древних времен", т. е. так, как это было со времени хана Бату. Да и в эпоху наибольшего расцвета татарского ига суверенитет татар над Россией ограничивался взиманием дани; татары никогда не посягали ни на политическую автономию русского государства, ни на власть русских князей, ни на их военную организацию, ни на религию, ни на язык. Казанское правительство в эпоху Улу Мухаммеда стремилось лишь к установлению даннической зависимости Москвы от Казани и к наделению уделами татарских царевичей; последняя тенденция с течением времени уничтожилась . [120]

Равным образом и Россия стремилась также к немногому. При Иване III — признание своей независимости и политического равенства между обоими государствами. Русское правительство постоянно стремилось обеспечить добрососедские, союзные отношения между ханством и русской землей, а также — выручить из рабства русских людей, попавших в неволю и бывших предметом широкого сбыта на азиатские рынки. Претензии носили чисто экономический характер. Позднее, при Василии III, явилось желание формально установить суверенитет над ханством Казанским — то самое, к чему стремились казанцы по отношению к русским. Но к замене ханской власти властью русского государя русское правительство не стремилось. В 1530 году московские дипломаты заявили казанцам: "Государь наш велел вам говорити: только бы тот царь был нам послушен, да была бы в нем правда, и мне его чего ради не хотети на Казани?" [189] П.С.Р.Л. VIII, 275. Свои претензии на суверенитет над Казанью русское правительство впервые попыталось обосновать «правом» завоевания в 1537 году, но и теперь оно не думало об уничтожении Казанского ханства: в 1546 году провозгласило ханом Шах-Али. О присоединении Казанского ханства к русскому государству, в качестве его непосредственной части, не было речи ни при Иване III, ни при Василии III, ни в «малолетство Ивана IV. Русское правительство заявляло лишь о своем суверенитете над ханством, которое мыслилось вполне автономным, с ханом во главе. Перелом в идеологии московского правительства наступает позднее.

Таким образом, правительство Казанского ханства никогда не стремилось к завоеванию русского государства; оно стремилось лишь к установлению даннических отношений между Москвой и Казанью, Так было в первом периоде истории Казанского ханства, при ханах Мухаммеде, Махмуде, Халилс и Ибрагиме, и в третьем периоде при ханах Сагибе и Сафс, так было и в моменты наиболее полного торжества казанцев над русскими, когда великий князь находился в плену у казанского хана, и когда казанское войско стояло у ворот русской столицы. Во втором периоде при Мухаммеде-Эмине и Шах-Али и в третьем периоде при Джан-Али и Шах-Али казанское правительство отказывалось и от своих претензий на взимание дани с русской земли и признавало полное равенство двух государств. Русское правительство до конца 1540-х годов также не стремилось к уничтожению Казанского ханства; [121]оно желало сначала — признания своей независимости от Казанского ханства, затем — признания верховной власти русского государя над ханом Казанским.