Александр Торопцев - Двенадцать подвигов России

Красотою Киева восхищались друзья и враги Русской земли. «Ум человеческий не в силах ее обнять», — написал путешественник Павел Алеппский, посетив Софийский собор в Киеве. В этом восторженном признании нет ничего удивительного, если вспомнить, например, письма в Киев Анны, дочери Ярослава Мудрого, вышедшей замуж за короля Франции и ставшей королевой этой страны. Жизнь парижская началась у нее, как принято у женщин, с тоски. А почему бы не затосковать королеве в стране, где «жилища мрачны, церкви безобразны, нравы ужасны», где никто не понимает глубины и поэтической прелести саг (Анна, как и все дочери Ярослава Мудрого, была образованнейшей женщиной)?! Киев, по общему признанию специалистов, являлся в те годы величественным и прекраснейшим городом, уступавшим по роскоши храмов и дворцов в Европе лишь Константинополю. Парижу было очень далеко до этого богатства и великолепия. И многим другим городам Европы.

Церкви в столице и в других городах Древней Руси являлись, конечно, центрами духовного единения народа. Но они, кроме этого, выполняли роль образовательную: здесь находились книги, здесь работали великие мастера искусств, здесь, в конце концов, пели, восхваляя Бога и дела Его. Ни в коем случае не желая обидеть верующих людей, я выскажу свое мнение о том, что церкви в те века исполняли еще и роль культурного просветителя. Все лучшее, чем богат был человек, чем богата была Русь, находилось в православных храмах.

Греческие зодчие принесли в Восточную Европу сформировавшуюся систему крестово-купольного храма. По такой системе были возведены первые каменные храмы в Киеве — Десятинная церковь и Софийский собор в Киеве. «И все же тринадцать глав Софии киевской, прекраснейшего и наиболее величественного архитектурного памятника Киевской Руси, не находит себе прообраза в Византии, как, впрочем, и ни в какой другой христианской стране, кроме нашей! Незадолго до того выстроенная дубовая София новгородская, вполне самобытное создание русских плотников (сгоревшая, как и многие десятки тысяч деревянных зданий, воздвигнутых на Руси в те времена), была тоже „о тринадцати верхах“. Такое могучее многоглавие — это явление чисто русское, преобразившее облик крестово-купольного храма» (Любимов Л., Искусство Древней Руси. Книга для чтения. М., 1981).

Как уже говорилось выше, русские князья, великие князья, цари, императоры частенько приглашали зарубежных мастеров для строительства и украшения тех или иных сооружений, но здесь, в Восточной Европе, все эти великие мастера работали, пусть и по своим системам, но продолжая традиции древнеславянского зодчества, других видов искусства. Этот творческий процесс нельзя назвать заимствованием в полном смысле слова, это было взаимно обогащающее проникновение одной системы ценностей в другую, и наоборот. Об этом писали все исследователи и историки русского искусства. И именно этот факт позволял русским повелителям со спокойной душой призывать, иной раз за крупное вознаграждение, любых мастеров без опасения, что они могут изменить русского человека, русский народ, его душу — русский дух.

Великолепные каменные церкви строились уже в XI веке и в других городах Древнерусского государства. В Чернигове был возведен собор Спаса, по внутреннему убранству и изысканной роскоши не уступавший Софийскому собору в Киеве. Сын Ярослава Мудрого, Владимир, приказал возвести в Новгороде мощный пятиглавый Софийский собор. В Смоленске, Полоцке и других городах строились чудесные храмы. Здесь рождались уникальные архитектурные школы и школы живописи. Все они были русские. Киевское искусство, естественно, влияло на них. Но каждая из этих школ отличалась и от киевской, и от школ других русских земель местным колоритом, местным звучанием форм и линий, красок и самого творческого мышления. В XII веке, когда значение Киева во всех сферах жизни понижалось с каждым десятилетием и даже с каждым годом, эта разница увеличивалась, но русское оставалось стержневым в храмостроительстве, в живописи, в прикладном искусстве.

В XII веке центр русской государственности переместился в Заокскую землю, в Ростово-Суздальскую Русь.

Здесь уже в X веке строились необыкновенной красоты деревянные храмы, от которых остались лишь восторженные воспоминания летописцев. Это — обидно. Много врагов было у русских людей, у русских князей. О них мы говорили вкратце. Но об одном враге мы еще не сказали. Об огне, который постоянно, регулярно, с тупым упрямством морской волны, только огненной и кровожадной, налетал на деревни русские и села, на большие и малые города и уничтожал дело рук человеческих — величайшие произведения деревянного храмостроительства. Обидно. И не понятно, почему русские люди не научились бороться с огнем, так как это сделали, например, те же японцы: в Стране восходящего солнца до сих пор сохранились деревянные храмы тех далеких веков. У меня есть одно версионное объяснение этому странному явлению русской действительности. О нём я расскажу в очерке о русском Золотом веке.