Виктор Кузнецов - НКВД против гестапо

Если посмотреть на донесения, предоставленные Трепперу для его «игры», то мы увидим, что в ряде случаев зондеркоманда передавала в Москву информацию, которая якобы была получена ранее «Фабрикантом» (Абрагамом Райхманом). Эти ссылки на источник должны были подсказать московскому Центру, что Треппер работает под контролем противника, поскольку «Фабрикант» был мелкой сошкой в брюссельской разведывательной группе. В его задачи входило изготовление фальшивых паспортов для членов разведгруппы; им двигали в основном корыстные интересы. А за тем, чтобы добывать разведывательную информацию, к нему обращались редко. Поэтому Москва должна была догадаться — по крайней мере, в то время, когда начиналась «радиоигра» — что Райхман, как и его возлюбленная, Мальвина Хофштадтерова (Грубер), в 1942 году были арестованы гестапо и затем перевербованы.

Другим источником был Рене, хотя маловероятно, чтобы в составе группы Треппера в Бельгии или Франции мог быть советский агент под именем Рене. Поэтому, когда перед Центром неожиданно предстал Рене в качестве якобы ответственного представителя группы Треппера, ему задали ряд вопросов для установления личности нового источника. По-видимому, в Москве решили лишний раз убедиться, что Треппер не ведет двойной игры. Хотя некоторые сотрудники зондеркоманды, вовлеченные в операцию «Эйфель», стали подозревать, что Москва, похоже, разгадала их происки, большинство немецких контрразведчиков сочли акцию в высшей степени успешной. Но если повнимательней изучить радиобмен между Москвой и «радиоигроками», то мы убедимся, что Москва гораздо больше выиграла от операции, чем Берлин.

Во всяком случае, Центр получил очень обстоятельные донесения от Треппера. В 1943 г. ему удалось выудить у немецкой контрразведки новейшие данные относительно британских вооруженных сил в Средиземноморье. Эта информация, спущенная немцами, чтобы укрепить доверие Москвы, в свое время пригодилась советской разведке для того, чтобы определить вероятность открытия второго фронта в Европе.

В августе 1943 г. Трепперу удалось ввести немцев в заблуждение. Москва сообщила «Большому Шефу», что посылает в Париж своего агента, чтобы встретиться с ним. Она запросила у него адрес и имя хозяина квартиры, у которого может состояться эта встреча. Немцев эта просьба поставила в тупик. Центр ответа не получил, потому что именно в указанный день Треппер сбежал от своих немецких хозяев.

Есть доказательства, что Москва, по крайней мере, в одном случае, провела психологическую атаку на немцев при помощи «радиоигры». 29 мая 1943 г. Центр поручил «Фабриканту» выяснить, намерены ли немецкие войска применять боевые отравляющие вещества, и задал ряд вопросов, связанных с этими веществами. Когда обратились к Трепперу, тот заявил, что противники стран оси могли сами начать использовать в боевых целях отравляющие газы и подобные вещества. Руководство зондеркоманды обратилось к соответствующим органам с просьбой предоставить ему информацию, чтобы ответить на запрос Москвы.

В своих отчетах Паннвиц привел оправдание использованию двойных агентов и ложных приемов «радиоигры». Однако Паннвиц ошибался, заявляя, будто бы руководимая им зондеркоманда держала в кулаке почти все советские и коммунистические разведгруппы во Франции и Голландии. Англичане выдвинули весьма убедительную гипотезу, согласно которой оба советских шефа — «Большой» и «Маленький», т. е. Треппер и Гуревич (Кент), которых Центр переиграл в «радиоигре», имели возможность по каналам французской КП, не известным абверу, уведомить Москву о том, что немцы контролируют советские разведгруппы.

По словам Паннвица, лишь часть агентуры Треппера во Франции была обнаружена гестапо, «потому что у нас просто не было ни возможности, ни средств осуществить такую широкомасштабную операцию. Арестованы были только те лица, которые требовались для проведения «радиоигры». Тем из них, которые не имели большого значения, не дали даже повода для подозрений, чтобы сохранить нашу операцию в тайне. У Треппера были друзья, но они были также его агентами и сотрудниками, такие, как Гроссфогель, Хиллель Кац и другие. Другой дружбы он не допускал. Мы ничего не сумели узнать ни о его семье, ни о родственниках на Западе. Сам он о своих близких не рассказывал».

У американских исследователей нет никаких сомнений в том, что еще в 1943 г. Кент был арестован и перевербован немцами. Поэтому любопытно отметить, что 14 марта 1943 г. он получил из Москвы сведения, касающиеся некоего Вальдемара Озолса (он же Золя). Сведения содержали последний известный адрес Озолса в Париже. Наконец, гестапо смогло отыскать его. В июне 1943 г., зная пароль, сообщенный ему из Центра, Кент установил контакт с Озолсом и привлек его к работе.