Алексей Тимофеев - Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945

На территории Югославии в 1943–1945 гг. выходили и печатные издания, выпускавшиеся пропагандистским отделом (взводом) 1-й Казачьей дивизии («Бюллетень пропагандиста 1-й Казачьей дивизии», «Казачий клич», «Офицерский бюллетень Первой Казачьей дивизии», «Пропагандный взвод Первой Казачьей дивизии говорит вам о положении»). Эти издания предназначались для военнослужащих соответствующих частей, но, тем не менее, могли попадать и в руки русских эмигрантов в Югославии, родственники и знакомые которых служили в этих частях. Не обнаружено, но должно было по штату существовать и издание использовавшейся в Хорватии и Словении 162-й туркестанской дивизии, в которую входили казахи, киргизы, узбеки, таджики, туркмены, калмыки и азербайджанцы. Возможно, им был «Русский вестник», «газета для добровольцев народов России на Балканах», выходивший в 1945 г. на территории независимой Хорватии. Кроме того, среди военнослужащих и в эмигрантских организациях распространялось русскоязычное издание иллюстрированного пропагандистского немецкого журнала «Сигнал», выпускавшегося с октября 1941-го по июль 1944 г.

В независимой Хорватии при отсутствии формального запрета на издательскую деятельность русских эмигрантов (в отличие от оккупированной Сербии) появлялись отпечатанные кустарным способом издания-однодневки с экзотическими названиями: номер «Летописи Временных лет 1642–1942 Бутырского лейб-Эриванского полка», напечатанный в 1942 г. в Сараево, несколько номеров издания молодежи русской колонии в Загребе «Ярославна» за 1942–1943 гг. Хотя аналог Бюро по защите эмигрантов в Сербии — «Особое представительство русской эмиграции при правительстве НГХ», начальником которого был бывший царский консул в Вене и Загребе Георгий Фермин, — не располагал собственным изданием [154] ГАРФ, ф. Р5752, оп. 1, д. 8., л. 3–4. , немногочисленные и дисперсно расселенные (по сравнению с Сербией) русские эмигранты в Хорватии имели свое «еженедельное издание русских военных организаций на территории НГХ» — размножаемую небольшим тиражом на шапирографе «Сводку» под редакцией участников гражданской войны генералов Д.П. Драценко и И.А. Полякова. Численность русских колоний в других частях расчлененной Югославии была еще менее значительна, поэтому лишь в Воеводине появился «Бюллетень Представительства Высокопреосвященного Серафима, Митрополита Берлинского и Германского и Средне-Европейского округа для православных русских приходов в Королевстве Венгрия», несколько номеров которого вышло в Нови-Саде [155] Качаки Ј . Руске избеглице у Краљевини СХС/Југославији. Библиографија радова 1920–1944. Београд, 2003. .

Кроме того, в Сербии параллельно печаталось два церковных издания. Интересно, что это были единственные периодические издания, которые продолжали выходить после оккупации. Первое — официальное издание РПЦ(з) «Церковная жизнь» (1933–1944 гг.), выходившее под редакцией секретаря Архиерейского Синода РПЦ(з) Юрия Павловича Граббе, а второе — ультраправое «Церковное обозрение» (1932–1944 гг.), занимавшее критическую позицию по отношению к сотрудникам канцелярии Синода РПЦ(з), не позволяя себе, однако, критических замечаний по адресу владык, которое редактировал Ексакустодиан Иванович Махараблидзе («Кустя»), который в годы Первой мировой войны служил начальником канцелярии протопресвитера армии и флота, а во время Гражданской войны был начальником канцелярии протопресвитера в Вооруженных силах Юга России.

В русской периодике, выходившей в Сербии в годы войны, отражалось, «как солнце в малой капле воды», большинство тенденций журналистики Третьего рейха [156] Новый путь. 1943, № 53. С. 2. . Нацистские менторы, боровшиеся в Германии с готикой, в русских изданиях приказным путем решили вопрос «реформы правописания» и перехода на новую орфографию [157] Приказ Мартина Бормана от 03.01.1941, изданный по поручению А. Гитлера, провозгласил готический шрифт («фрактуру»), официально нежелательным как ненордический. На самом деле, по мнению современных немецких ученых, «антиква» (классическая латиница) вводилась ради усиления пропагандистского влияния среди плохо понимавших «готику» обитателей Новой Европы. Kapr Albert. Fraktur: Form und Geschichte der gebrochenen Schriften. Mainz, 1993; Luidl Philipp. Die Schwabacher — Die ungewohnlichen Wege der Schwabacher Judenletter. Augsburg, 2004. . Лишь недолго существовавший в июне — сентябре «Русский бюллетень», в соответствии с традициями жесткого легитимизма придерживался всех дореволюционных орфографических норм. Кроме того, этой политике языкового пуризма удалось до конца 1944 г. следовать и «Церковной жизни» — официальному изданию РПЦ(з). Переходную позицию заняло издание «церковной оппозиции» — «Церковное обозрение», которое отказалось от использования буквы «ять» и твердого знака в сентябре 1943 г., при этом сохраняя «старое правописание». Редакция обещала в дальнейшем вернуть потерянные твердый знак и «ять», мотивируя изменения… отсутствием этих знаков в «используемой для печати линотипной матрице болгарской газеты» [158] В высшей степени странное объяснение, учитывая то, что в болгарском языке твердый знак является важным и распространенным знаком, использующимся до сих пор и обозначающим гласный звук, а «ять» также существовал и использовался до реформы 1945 г. под названием «Е двойно». При этом Махараблидзе сохранил «i», которое в болгарской азбуке отсутствует. Церковное обозрение. 1943, № 9. С. 1. . С другой стороны, газета РОК уже в начале весны 1942 г. отказалась от использования твердого знака в конце слов «в целях экономии места», сохраняя при этом до конца существования «Ведомостей» верность старому правописанию, «ять» и «i» [159] Ведомости Охранной группы. 1942, № 14. С. 4. . Подобной же политики сбережения места на протяжении всего своего существования придерживался и «Новый путь», в остальном сохранивший старые орфографические правила и буквы.