Святослав Сахарнов - Шляпа императора. Сатирическая история человечества в 100 новеллах

Узнав это, возмутилась преторианская гвардия. Суровые воины, поднаторевшие в дворцовых переворотах, посовещались и решили, что лошадь — это чересчур. Они убили и Калигулу, и его жену и дочь.

Древнеримские постройки для спортивно-массовых мероприятий

Что касается жеребца, то история умалчивает — пострадал ли он? Могли выгнать из дворца. Так сказать, сослать без права переписки.

Страдают всегда безвинные.

Древнеримские архитектурные изыски

Учителем будущего императора Нерона был мудрец Сенека. Его наставления были глубоки по мысли и совершенны по форме. Юношу обучили философии, живописи, музыке, пению и умению управлять колесницей, в которую запряжена лошадь.

Вступив на престол, он быстро нашел применение своим знаниям.

Сперва пригодилась философия: «Всё что ни делается, всё к лучшему». Он приказал убить мать, которая мешала ему править, и, как утверждали слухи, велел поджечь Рим, чтобы расчистить место для новых дворцов.

Приказ Нерона приведен в исполнение

Потом — настала очередь музыки и пения. Сперва император играл на кифаре и пел в собственном саду перед друзьями.

— Какой талант пропадает! — восхищались друзья. Некоторые из них не могли отличить кифару от флейты. — Нет уж, вы, ваше императорское, не забывайте и народ. Порадуйте подданных!

Нерон для виду покочевряжился, а потом стал петь на сцене. Амфитеатр заполняли наемными хлопальщиками, и те, не жалея ладоней, отрабатывали аванс.

Между выступлениями Нерон не забывал и о семье и государстве. Жену Октавию приказал сослать на уединенный остров и там убить.

В государстве тоже не все ладилось: из Иудеи в Рим проникло вредное учение. В основном христианство нравилось простым, необразованным людям.

Император музицирует

— Так что они там говорят? — спрашивал император у доносчиков, которые рыскали по базарам и площадям. — Любовь к ближнему? Не укради? Время жить и время умирать?.. Вот пускай сами и умирают.

Он приказал христиан ловить и одних бросать в цирке на растерзание хищным зверям, а других, если представление было ночным, обмазывать смолой и поджигать. Подхалимы называли это веселенько: «факелы Нерона».

Стали возникать заговоры. Первый был неудачным. В нем участвовал и погиб Сенека. Философ, видно, понял, что, обучая будущего императора, малость перемудрил. Последний заговор удался. Спасаясь от заговорщиков, император спрятался на вилле у одного знакомого.

— М-да, по всему видно, вам конец, — не стесняясь, рассуждали те, кто пришел с ним. — Давайте мы вам могилку выроем… Вот так, готово. Теперь очередь за вами. Вот кинжальчик. Извольте сами, под ребрышко.

— Какой артист погибает! Может, не стоит? — ныл император.

— Нет, нет, нет… Что, не хотите сами?

История не любит уточнять, чья рука подняла нож. Какая разница, как умер комедиант.

Третья жена императора Клавдия, Мессалина, была младше своего супруга.

— Ну, конечно, мне пятьдесят, а девочке пятнадцать, — рассуждал император, решаясь на брак. — Зато стройна, молчалива, улыбка загадочная. Это именно то, что нужно римскому народу.

Загадочная улыбка вышла Риму боком — сплошными скандалами и потрясениями. Юная императрица меняла любовников как перчатки. Соперниц не терпела.

— Даже не убеждайте меня, — говорила она. — Зачем в Риме еще одна красивая женщина? Одной меня недостаточно? Подумаешь, какая-то Поппея Сабина! Да у меня линия спины не хуже.

Оставшись наедине мучалась: а вдруг хуже?

Кроме того, ненавистная Поппея положила глаз на актера Мнестера.

— Мне он самой нужен, — рассуждала императрица. — Как великолепно на сцене он читает стихи:

У Сабины был нежный друг, сенатор по прозвищу Азиатик. Нашли доносчиков, которые рассказали Клавдию, что Азиатик будто бы собирается его убить.