Александр Елисеев - Разгадка 37-го года. «Преступление века» или спасение страны?

Сталин проводил чистку постепенно, не прибегая сразу к полномасштабному обновлению кадров. Подобная революционность могла бы только дестабилизировать положение в стране. Сначала он укомплектовал новыми выдвиженцами нижниеэтажи партийного здания. Теперь на очереди стояло обновление верхнихэтажей.

О нем Сталин заявил, в присущей ему осторожной манере, на XYII съезде партии (март 1934 года). В своем Отчетном докладе генсек охарактеризовал некий тип работников, мешающих партии и стране: «…это люди с известными заслугами в прошлом, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков. Это те самые люди, которые не считают своей обязанностью исполнять решения партийных органов и которые разрушают, таким образом, основание партийно-государственной дисциплины. На что они рассчитывают, нарушая партийные и советские законы? Они надеются на то, что советская власть не решится тронуть их из-за их старых заслуг. Эти зазнавшиеся вельможи думают, что они незаменимы и что они могут безнаказанно нарушать решения руководящих органов…»

Разговор теперь уже зашёл не просто о бюрократах, канцеляристах — их Сталин в своем докладе выделил в отдельную группу. В процитированном отрывке под огонь критики попали именно «вельможи» с богатым революционным прошлым (обладатели «старых заслуг»), которых обвинили в неподчинении высшему руководству. Генсек дал понять, когоон считает главным противником. При этом в докладе многие другие противники не были обозначены вообще. Сталин не сказал ни слова о разнообразных оппозиционных группах, образовавшихся в начале 30-х годов (имеются в виду блок Сырцова — Ломинадзе, «Союз марксистов-ленинцев», блок И. Н. Смирнова, группа А. П. Смирнова — Н. Б. Эйсмонта — В. Н. Толмачева). О бывших лидерах «правого уклона» Сталин сказал, что они «давно уже отреклись от своих взглядов и теперь всячески стараются загладить свои грехи перед партией» . «Левый уклон» (троцкисты), в отличие от «правого», не разгромленный до конца и имеющий свой центр за границей, был объявлен таким жеопасным. (Масштабы сталинского либерализма порой просто ошеломляют. В мае 1934 года Бухарин издал работу «Экономические проблемы Советской власти», написанную с рыночных позиций. Сталин был с этими позициями категорически не согласен, однако никаких оргвыводов не предложил. Он ограничился тем, что послал в Политбюро свои критические замечания.)

Касаясь вопросов внешней политики, Сталин подчеркнул, что СССР будет стремиться поддерживать миролюбивые и дружественные отношения со всеми странами, в том числе и фашистскими.

Доклад Сталина являл собой образчик мирного спокойствия во всем, что не касалось бюрократов и вельмож. Такими же спокойными были и выступления его ближайших соратников. В свой речи, открывающей съезд, Молотов не сказал о «правых» ни слова. О них он упомянул лишь в докладе о перспективах развития народного хозяйства, но сделал это в том же контексте, что и Сталин, говоря об уклоне как о чем-то окончательно и бесповоротно завершенном. «Ликвидаторская сущность правого уклона, — утверждал Молотов, — и его кулацкая подоплека были вовремя разоблачены большевиками» .

Даже неистовый Каганович был настроен довольно миролюбиво, указывая на монолитность партии и отсутствие в ней каких-либо уклонов: «Мы, товарищи, раздавьии на нашем пути, как лягушек, всех врагов нашей партии — правых и „левых“, которые мешали этому великому строительству, и мы пришли к XVII съезду как никогда единой, монолитной, ленинско-сталинской партией» .

Напротив, выступления многих регионалов были насыщены именно идеологической нетерпимостью, желанием продолжить выискивание различных уклонов и борьбу с ними. Так, Эйхе высказал подозрения в отношении Рыкова и Томского: «Мне кажется, товарищи, что XVII съезд может и должен спросить этих товарищей, как они свое заявление на XVI съезде оправдали» . Он выразил сомнение в искренности вчерашних «правых уклонистов».

Жесткую позицию занял украинский лидер Косиор: «…Бухарин, Рыков, Томский хотя и приняли покаяние на Х\Ч съезде, но их позицию после XVI съезда можно было бы характеризовать так, что, покаявшись, они все еще оглядывались, — а не выйдет ли по-ихнему, тем более что этот период был богат трудностями…»

Уральский партбосс Кабаков обратил внимание на то, что Рыков не сказал «ни звука о том, что если бы была принята линия правых, то партия идейно была бы разоружена и советская власть кончила бы свое существование. И вы, товарищ Рыков, здесь это должны были прямо и откровенно сказать, что вы вели партию и страну к гибели» .