Александр Елисеев - Разгадка 37-го года. «Преступление века» или спасение страны?

В 1934 году Радек издал брошюру «Подготовка борьбы за новый передел мира». В ней он обильно цитировал Г. фон Секта, немецкого генерала, бывшего убежденным сторонником союза с Россией. Приведу одну из цитат фон Секта: «Германии крайне нужны дружественные отношения с СССР» . Наличие у Радека прогерманских настроений подтверждает и «невозвращенец» В. Кривицкий. Он приводит следующие слова Карла Бернгардовича: «Никто не даст нам того, что дала Германия. Для нас разрыв с Германией просто не мыслим» . По утверждению Кривицкого, Радек ежедневно консультировался со Сталиным. Очевидно, эти консультации касались вопросов внешней политики.

Радек создал канал особой связи с Германией. Через этот канал осуществлялись тайные контакты с политической элитой Третьего рейха. Они проходили, минуя как НКИД, так и НКВД. И Литвинов, и Ягода были категорическими противниками сближения с Германией. Последний использовал возможности своего ведомства для того, чтобы рассорить СССР и Германию. Например, когда произошло убийство Кирова, НКВД тут же стало разрабатывать несуществующий «немецкий след». Убийство «Мироныча» хотели свалить на разведку рейха и тем самым радикально ухудшить и без того сложные советско-германские отношения. Однако Сталин быстро раскусил замысел Ягоды и приказал прекратить поиски «немецкого следа».

Ясно, что на НКИД и НКВД в деле сближения с Германией опираться было ни в коем случае нельзя. Правда, Сталин использовал один правительственный канал. Он вел секретные переговоры с Германией еще и через торгпреда СССР Д. Канделаки. Но то все-таки были контакты второго уровня. Статус торгпреда явно не соответствовал тем грандиозным политическимзадачам, которые поставил Сталин. Зато им удовлетворяла миссия Радека. Он ведь был не только одним из ведущих советских публицистов 30-х годов. На это мало обращают внимание, но Радек занимал пост руководителя Бюро международной информации при ЦК ВКП(б). Под этим скромным названием скрывалась очень серьезная структура, которая представляла собой нечто вроде партийной разведки. Вот это уже был серьезный политический уровень.

Возникает вопрос, но как же мог активный комин-терновец и участник левой оппозиции ратовать за сближение с Германией? Может быть, на Радека «наговаривают»? Тем не менее комплексное изучение политических взглядов этого деятеля убеждает в том, что он вообще придерживался стратегии на сближение коммунистов и националистов. Германофилия была только лишь частью, хотя и весьма органической, этой стратегии. Что же до увлечения троцкизмом и левачеством, то они были попыткой наиболее четко обозначить свое неприятие западной плутократии. К тому же Троцкий на определенном этапе заигрывал с русским национальным патриотизмом, используя его в прагматических целях. Так, он писал о «национальном характере» Октябрьской революции. Лев Давидович делал определенные реверансы в сторону национал-большевиков сменовеховского толка, которые в свою очередь осыпали его комплиментами (как «вождя русской армии»). На основании этих и других фактов некоторые исследователи, например М. Агурский, считают возможным отнести Троцкого именно к национал-большевикам. Это, конечно же, неверно, однако уже и сама возможность подобного допущения говорит о многом. Радек, очевидно, тоже считал Троцкого воплощением национал-большевизма. Однако в дальнейшем он понял, что вождем национал-большевиков является именно Сталин. И с этого момента он стал ревностным сталинистом.

По всей видимости, формирование Радека как национал-большевика следует отнести к 1919 году. Тогда Радек, помогавший организации коммунистического движения в Германии, был обвинен в подрывной деятельности властями этой страны и брошен в тюрьму Моабит. Режим пребывания там был довольно свободный, и Радек имел возможность общаться с разными политическими деятелями, находившимися на воле. В заключении его, в числе других гостей, навещали представители немецкого национал-большевизма, горячо ратовавшие за союз с Советской Россией против демократической Антанты. Одним из посетителей Радека был пионер немецкого национал-большевизма — барон О. фон Рейбниц. Кроме того, Радек тесно общался с лидерами Германской коммунистической рабочей партии (ГКРП) Г. Лауфенбергом и Ф. Вольфгеймом, которые стояли на позициях национал-большевизма. Основная тема разговоров Радека с его посетителями была посвящена именно необходимости советско-германского сближения, которое следовало дополнить сближением коммунистов и националистов. Правда, надо отметить, что в то время Радек только начинал осознавать в полной мере всю глубину национал-большевизма. Он полемизировал с Лауфенбергом и Вольфгеймом, выступавшими за объединение с крайне правыми. Причем Радека смущала не столько сама идея объединения (в принципе он допускал такую возможность). Карл Бернгардович считал, что лидеры ГКРП несколько мягкотелы и националисты захотят использовать их «в качестве зонтика».