Олег Большаков - История Халифата. Том 2. Эпоха великих завоеваний, 633—656

Ибн Абдалхакам объясняет решимость Амра тем, что он «в доисламское время уже бывал в Египте, знал его дороги и видел обилие того, что в нем есть» [+2]. Однако рассказ о посещении Амром Египта настолько насыщен ситуациями и шаблонами, характерными для фольклора, что его трудно принять всерьез. Возможно, в какой-то мере на решение Амра могли повлиять сведения, полученные во время набегов на крепости и монастыри Синайского полуострова [+3], о чем арабские авторы не говорят.

В любом случае кроме желания завоевать богатую страну должна была быть еще какая-то веская причина, заставившая решиться на безумное предприятие — завоевание большой страны с горсткой воинов.

Мне кажется, эту причину следует искать в каких-то личных амбициях. После смерти Абу Убайды, Му’аза б. Джабалы и Йазида б. Абу Суфйана Амр мог рассчитывать на назначение его амиром всей Палестины. Но это назначение получил Му’авийа б. Абу Суфйан. Ситуация, конечно, не совсем ясна; фигура Му’авии, человека, оспорившего у Али халифат, была одиозной в глазах прошиитских историков, и поэтому сведения о его назначении неопределенны, но тот факт, что под командованием Амра оказалась незначительная часть палестинской армии, говорит за его второстепенное положение в Палестине. Наконец, если бы он был амиром Палестины, то именно он довел бы до конца осаду Кесареи, а не бросил бы порученную ему провинцию.

Видимо, Амр оказался не у дел, был обижен своим положением, и обида толкнула его на рискованный шаг. Тогда можно понять и поверить сообщениям о том, что Амр уходил тайно, не раскрывая никому своих намерений: «Он приказал своим людям уходить, как уходит племя с одной стоянки на другую, ближнюю. Затем ночью он увел их» [+4]. Праздник жертвоприношения, 10 зу-л-хиджжа (12 декабря 639 г.), Амр встретил в ал-Арише, городке, который административно относился к Египту. Накануне, в ар-Рафахе, он будто бы получил письмо от Умара и, догадываясь о содержании, раскрыл только в ал-Арише, в нем был приказ вернуться, если он еще не вступил на территорию Египта. Но теперь, находясь в ал-Арише, Амр имел законное основание идти дальше.

Конечно, нельзя исключить такого совпадения, что письмо с приказом вернуться настигло Амра на границе Египта, но сам сюжет о просроченном письме достаточно распространен и вызывает подозрение в том, что это — готовый кирпичик, вкладываемый в построение здания исторической легенды. Ведь если на самом деле Амр тайно вышел в поход откуда-то из района между Бейт Джибрином и Иерусалимом, то через 3 — 4 дня оказался бы в ар-Рафахе, а для того, чтобы весть о самовольном выступлении Амра дошла до халифа и его приказ был бы доставлен в ар-Рафах, потребовалось бы не менее полумесяца бешеной скачки гонцов. Словом, концы не сходятся с концами.

Приморская дорога в Египет оказалась без охраны, и Амр через несколько дней беспрепятственно достиг первого действительно египетского города, ал-Фарама (Пелузия). Его укрепления сильно пострадали при осаде персами в 616 г., но, видимо, бреши были уже заложены, а в отряде Амра явно не имелось осадной техники, и ему пришлось терпеливо ожидать, когда через месяц или два при отражении очередной вылазки гарнизона удалось на плечах отступающих ворваться в одни из ворот и захватить город. Это был первый большой успех. Покидая ал-Фарама, Амр предусмотрительно приказал разрушить городскую стену, чтобы лишить византийцев возможности, захватив город, укрепиться в нем и отрезать все связи с Халифатом. Оставить же хотя бы 2 — 3 сотни воинов для охраны крепости Амр не мог: перед ним лежала обширная страна с многочисленными укрепленными городами.

Арабские историки совершенно не имели представления о том, что происходило в Египте накануне и во время его завоевания. Все высшие административные и военные деятели византийского Египта слились для них в одну полулегендарную фигуру ал-Мукаукиса, которого обычно отождествляют с мелькитским патриархом Киром, назначенным в Египет осенью 631 г., он же фигурирует и в рассказах о посольстве Мухаммада в Египет в 7/629 г.

Круг полномочий Кира не совсем ясен и в христианских источниках. Для монофизитов-коптов он был исчадием ада, в котором воплотилось все зло, и он вырос во всемогущую фигуру, заслонившую остальных представителей высшей власти, хотя, несмотря на все полномочия, не был главой египетской администрации [+5], каким предстает в сочинениях монофизитских авторов.

Сразу же после прибытия в Египет Кир принялся рьяно насаждать монофелитскую догму, которая должна были примирить сторонников учения о двух естествах в едином теле сына божьего с догматом монофизитов о едином естестве. Но этот гибрид не приняли ни мелькиты, ни монофизиты. Для первых она представлялась такой же ересью, как и монофизитство, вторые же считали, что их просто хотят обратить в другую веру, не усматривая никакого компромисса. Коптский патриарх Вениамин разослал по стране пасторское послание, призывая стоять за истинную веру, и покинул свою резиденцию в Александрии (или в одном из монастырей около нее), чтобы укрыться в дальних монастырях Верхнего Египта.