Глеб Благовещенский - Всемирная история пиратства

(16?? – 16??), Англия

Льюис Скот, прозванный Льюисом Шотландцем , был британским пиратом, заявившим о себе в середине XVII столетия. Он успешно действовал на Карибском море. Тем не менее упоминания о нем практически отсутствуют. Впрочем, его явно знал Эксквемелин, отметивший в своей книге «Пираты Америки» следующее: «Со временем испанцы убедились, что на море от пиратов нет никакого спасения, и стали плавать значительно реже. Но и это им не помогало. Не встречая кораблей, пираты стали собираться компаниями и грабить прибрежные города и поселения. Первым таким пиратом, занявшимся сухопутным разбоем, был Льюис Шотландец. Он напал на Кампече, разграбил его и сжег дотла».

Судя по всему, размер добычи, взятой им в качестве выкупа с целого города, оказался настолько велик, что в скором времени он предпочел отказаться от тревожной и опасной жизни корсара и осесть на Тортуге, ведя спокойную и богатую жизнь, пользуясь уважением бывших коллег по ремеслу.

(1650?—1690?), Англия

Бартоломью Шарп был известным английским буканьером, прославившимся своими рейдами в Карибском море и Тихом океане.

Поначалу он в 1679 году под руководством Джона Коксона двинулся к берегам Гондураса. Официально считалось, что они будут заниматься сбором сандалового дерева, но главной целью этого вояжа было пиратство. Среди их наиболее знаменитых операций оказался захват Портобелло, атакованного пиратами как с суши, так и с моря (при этом с целью обмануть бдительность защитников города были использованы каноэ). Пиратам досталось около ‡ 18 000, хотя многие из них сложили тогда голову.

Очередным испытанием Шарпа на прочность стало участие в экспедиции 1680–1682 годов, целью которой было разграбление Тихоокеанского побережья Южной Америки. В ней приняло участие немало видных корсаров (Рингроуз, Дампьер, Уофер и проч.), поэтому Бартоломью Шарп отчасти находился в их тени. Однако все не могли не убедиться в том, что он отважный пират и дельный моряк, а также что он имеет все шансы стать отличным капитаном.

Именно в 1680 году произошла его встреча с Ричардом Соукинсом, с которым они подружились, решив охотиться сообща. Когда Джон Коксон был уличен в трусости, капитаном эскадры стал Соукинс, которого все обожали за необузданный нрав и бесстрашие. Шарп и Соукинс эффектно бились с испанцами в районе Панамы, а потом Соукинс, оставив эскадру, в одиночку напал на порт Пабло-Нуэво и в этой битве сложил голову ( см. подробнее в статье, посвященной Ричарду Соукинсу ).

После трагической гибели Ричарда Соукинса среди пиратов наметился раскол.

В какой-то степени это было на руку Бартоломью Шарпу. Как пишет Ф. Архенгольц: «…смерть этого всеми любимого начальника заставила другую толпу флибустьеров отделиться от главного отряда, избравшего новым начальником капитана Шарпа. Последний созвал немедленно весь отряд на главном корабле и спросил, что намерены делать: вернуться ли или остаться в Южном океане для выполнения первоначального плана. В последнем случае он предполагал воротиться позже через Магелланов пролив, объехав таким образом всю Южную Америку. К этому он присовокупил уверение, что каждый привезет домой добычу в 1000 фунтов стерлингов. Большинство флибустьеров хотело немедленно возвратиться домой, но это возвращение не могло совершиться иначе как сухим путем, через землю диких народов и в весьма неприятное время года: время дождей. Несмотря на это, 63 человека, забыв торжественный обет свой не разлучаться более, решились на этот поход. Богато снабженные съестными припасами, они уехали в конце мая 1680 года».

Бартоломью Шарп на своем 400-тонном флагмане «Троица» и оставшийся с ним пиратский капитан Джон Кокс, управлявший 100-тонным «Майским цветком», имея команду общим числом в 150 человек, двинулись 4 августа 1680 года в южном направлении.

Согласно Ф. Архенгольцу: «…Шарп со своими флибустьерами поехал на двух кораблях к необитаемому острову Горгоны, где велел починить повреждения в главном корабле, потом поплыли мимо острова Дель-Галло, Земли Сантьяго, Сан-Маттео, мысов Сан-Франциско и Пассао, далее мимо Мантаской гавани и Серебряного острова. Имя это дал последнему острову знаменитый английский мореплаватель (а еще и знатный пират! – Авт .) Дрейк, который разделил здесь между своим экипажем добычу, взятую у испанцев, причем не считали серебряных слитков, а мерили их анкерами. Испанцы тамошние еще в конце XVII столетия с удивлением говорили об этой английской экспедиции, результат которой преувеличило еще предание: они уверяли, что корабль Дрейка, несмотря на свою величину, не мог поднять огромной массы серебра и что капитан выбросил значительное количество его за борт.