Петр Губанов - Путь в Колу

Нильс Бентсен спал, приникнув головой к бочонку с пороховым зельем, когда рванул заряд петарды под стеной крепости возле Южной башни. Он сразу вскочил на ноги и выбежал из погреба наружу. Взгляд его остановился на образовавшемся возле башни проломе. Оттуда продолжал валить пороховой дым. Нильс Бентсен ждал, что вот-вот появятся королевские воины и ударят в тыл защитникам Колы. Но вот уж стрельцы и посадские люди побежали туда, стреляя из самопалов. Они смело встретили ворвавшихся в пролом свейских латников. До слуха Нильса Бентсена доносились лязг сабель, крики раненых, мушкетные, самопальные выстрелы, ругань и стоны. Тайный соглядатай короля надеялся, что латники и кнехты сумеют опрокинуть в проломе московитских воинов. Но по удалявшемуся шуму боя можно было понять, что стрельцы и посадские люди отразили натиск королевского войска.

К вечеру штурм был отбит по всей линии крепостных стен.

Нильс Бентсен услышал звуки военного рожка за стеной, когда стих шум битвы, и сразу понял, что ромистры отводят свои отряды подальше от стен, куда не долетают русские пули и ядра. "Не удалось на этот раз, - с невольным огорчением подумал тайный соглядатай короля, - а второго такого случая не выйдет, чтобы пройти к стене и подложить петарду. Русские сторожа будут всю ночь не смыкая глаз караулить, чтобы не пропустить к стенам свейских воинов. Что делать?"

В голову Нильсу Бентсену пришла мысль взорвать зелейный амбар под Воротной башней. Взрыв зелейных припасов поднимет и башню, и деревянную стену на воздух. И тогда московитам ни за что не удастся отбиться. Но как устроить взрыв зелейных запасов и самому остаться в живых? Нильс Бентсен прикидывал и так и этак, а выходило, что поднять на воздух Воротную башню можно было лишь ценой собственной жизни. Слишком дорогой выходила плата за победу королевского войска. Прощай, жизнь, обещанное дворянство и все будущие блага! Нет, такой ценой Нильс Бентсен не собирался приносить в подарок королю крепость Колу! Значит, надо придумать что-то другое... А если открыть ночью входные ворота? Но их запирают на ночь даже в мирную пору. А теперь они на замке круглые сутки, и с ключами от входных ворот воевода-боярин Алексей Петрович Толстой не расстается. При себе их носит. А ночью куда их девает?..

Нильс Бентсен заметил, что прошлую ночь воевода безотлучно находился в караульной избе, чтобы в любой момент можно было подняться на прясла крепостной стены. Значит, и спал он там же. Не мог же он не сомкнуть глаз перед штурмом? А после такого трудного дня непременно соснет хотя бы часок, чтобы утром быть бодрым и свежим. Значит, ключи наверняка при нем будут находиться! "Если сумею проникнуть в караульню поздно ночью под каким-либо предлогом, ключи можно легко выкрасть, и тогда никакой взрыв внутри крепости не потребуется: королевские воины валом повалят в распахнувшиеся ворота. И никто не сумеет сдержать их железный натиск!"

20

Воевода Алексей Петрович без шапки, в расстегнутой шубе с пятнами крови на рукавах стоял возле пролома и охрипшим голосом приказывал:

- Уберите убитых и раненых... своих и свеев!

Стрельцы, чертыхаясь, лезли в пролом, выволакивали трупы и стонущих воинов.

Раненых сразу же относили в посадские избы. Покойников складывали возле стены.

- Целовальника Смирку Сумарокова насмерть зарубили окаянные свеи! пожаловался воеводе подьячий Махонин. - А писаришку мово Ондрюшку Опарина начисто покалечили. Некому будет теперь реестры составлять и перья чинить...

- Нашел время плакаться, Иван Парфентьевич! - упрекнул Алексей Петрович подьячего. - Тут самое подошло время, как острог оборонить от супостатов. Того гляди, опять на приступ пойдут.

К воеводе явились сотник Стригалин и пушкарский пятидесятник Косов. Азарт успешной схватки все еще горел на покрытых пороховой копотью лицах воинских начальников. Убитых стрельцов, пушкарей и людей посадских оказалось немного. Зато иноземных воинов валялось изрядно внизу возле самой стены.

- Все свободные от караула стрельцы пусть носят бревна, судовые кильбалки и слеги в эту брешь! - распорядился воевода. - А как только заполнится пролом, сразу начать лить воду сверху, чтобы опять заковало льдом это место. Смотреть в оба! - приказал Алексей Петрович Стригалину и Косову. - Пушкарям держать наготове зажженные фитили и, как только свеи на приступ пойдут, сразу начать пальбу!

В Рыбацкой гавани застучали топоры.

Корабельщики разбирали недостроенные насады и струги, ломали стоявшие на приколе суда.