Петр Губанов - Путь в Колу

- Да проходите, коли пришли по делу... Но не узнаю никак, что вы за люди?

В вежу вошли трое: двое мужчин - один из них юноша, другой средних лет - и женщина, с бойкими, веселыми глазами и выражением добродушного озорства на лице.

Они остановились посреди вежи и выжидающе смотрели на хозяев. Хозяин дома, его жена и старшая дочь уселись рядком и с любопытством глядели на вошедших.

- Пришли мы к вам от заморского купца: у него из дома улетела райская птица и, сказывают люди, спряталась в этой веже, - произнес нараспев старший из мужчин.

Савва Лажиев догадался, что это сваты пожаловали к старшей дочери хозяина дома, и невольно смутился, что приезд его оказался не ко времени.

Невестина родня, не шелохнувшись, продолжала сидеть на месте. Гости осторожно приблизились к хозяину вежи. Отец жениха легонько ударил кончиками пальцев по голове притворившегося дремлющим хозяина. Тот, как бы очнувшись, протер глаза, спросил вошедших к нему сватов:

- Не та ли это птица, которую ищете?

И указал взглядом на свою дочь.

Сваха подняла покрывало на голове девушки и восторженно объявила:

- Она самая.

Отец жениха взял за руку сына и подвел к невесте. Мать невесты подвела свою дочь к жениху и сблизила их руки, но едва невестина ладонь прикоснулась к ладони жениха, как мгновенно она отдернула руку. Но вот опять их свели, опять и опять.

Чтобы не мешать начавшемуся пиршеству, Савва со своими податными незаметно выскользнул наружу, облегченно вздохнул. Он решил получить с этого лопина подати на обратном пути.

И олений обоз, состоящий из четырех грузовых нарт, отправился дальше. Впереди простираются беспредельные тундровые дали.

Шумно вздыхают на бегу три ездовых оленя, впряженных в нарты. Свистит ветер в ушах, и приятно скрипит под полозьями сухой снег. Под шум ветра и скрип полозьев Савва размышляет. И мысли к нему в голову лезут радостные, светлые, счастливые. Он думает о младшей дочери Каллистрата Ерофеевича Дарье, вспоминает ее смущенную улыбку, потупленный взгляд и яркий румянец на щеках. "Наступит время, когда у меня будет свой дом в Коле, и я сосватаю ее, - думает Савва. - Позову пятидесятника Спирку Авдонина, и он, наверно, не откажется пойти со мной к Каллистрату Ерофеевичу".

А навстречу летят занесенные снегом кусты, огромные сугробы по обеим сторонам узкой нартовой дороги. Звериные следы пересекают там и тут путь, протоптанный ездовыми оленями.

Огромное негреющее солнце скатывается за синие увалы заснеженных гор, окрасив полыхающим багрянцем край неба в далекой стороне...

14

С нагруженными доверху нартами возвратился Савва Лажиев в Колу. Дьячок Дружинка Сумароков принял от него всю мягкую рухлядь, какую собрал он в ближних лапландских погостах. Аккуратным почерком записал в реестре число лисьих, оленьих, беличьих и соболиных шкурок и отпустил Савву домой. После нескольких недель езды по тундровым дорогам ему полагался отдых.

Савва попарился в бане, напился кислого квасу, собрался отдохнуть. Но долго ли можно усидеть одному в пустой каморке? Ему стало тоскливо посреди четырех бревенчатых стен. Савву тянуло на улицу, к людям. Хотелось услышать, чем жили кольские люди, пока он ездил по тундре. Видеть знакомые лица. Но куда идти? К Спирке Авдонину? Но тот сказал при встрече, что назначен править службу в крепости и проверять караулы.

Савву манил и звал к себе теплый уют в доме Каллистрата Ерофеевича. Перед глазами его стояли румяные девичьи лица, ласковые глаза Дарьи. Он знал, что Аграфена Кондратьевна непременно будет рада его приходу и приветит, как родного. Но как явишься в дом, полный невест, когда нет для этого веской причины? Что скажешь, когда перешагнешь знакомый порог?

Ноги сами привели Савву Лажиева к дому Каллистрата Ерофеевича. Он остановился в нерешительности. Знакомый конек на крыше и желоба, крепящиеся на "курицах", маленькие слюдяные окошки, через которые струится на улицу свет горящей свечи.

Было на улице совсем темно и пустынно. Ни единый прохожий не попался навстречу Савве Лажиеву. И он продолжал прохаживаться вдоль заснеженной улицы, не решаясь войти в заветный дом.

Неожиданно Савва заметил человека возле крепостной стены, над которой возвышалась остроконечная башня, увенчанная шатром. Человек медленно передвигался, словно вымерял что-то. Савве его действия показались подозрительными. "Что ему там понадобилось в такой поздний час? - с недоумением подумал Лажиев. - Что он делает? И кто таков этот человек?"