Александр Ляховский - Трагедия и доблесть Афгана

После неудач мятежники и малиши изменили организацию и тактику ведения боевых действий. У них появились такие эффективные виды вооружения, как пусковые установки реактивных снарядов с дальностью действия от 20 до 40 км, ПТУРС «Милан», американские и японские средства связи, современные ПЗРК.

Многие тысячи реактивных и артиллерийских снарядов и мин, ежедневно подвозимых в провинцию Нангархар пакистанскими ВС в нарушение Женевских соглашений, обрушиваются не только на позиции правительственных войск, но и на жилые районы Джелалабада, в результате чего убиты и ранены сотни жителей города. Таким образом, совместная авантюра пакистанской военщины и лидеров афганских «непримиримых», активно поддерживаемая Вашингтоном и Исламабадом, уже принесла и может еще принести огромные потери афганцев как с той, так и с другой стороны.

Продолжают поступать сведения о том, что иностранцы, находящиеся в боевых порядках мятежников под Джелалабадом, препятствуют вывозу раненных мятежников с поля боя. Согласно информации, полученной от компетентных органов РА, в результате бомбо-штурмового удара, нанесенного по дислоцировавшемуся в уезде Чаприяр (провинция Нангархар) бандформированию известного главаря Джелалуддина Хакани из племени джадран, 9 мятежников погибло и 7 было ранено. По существующей у пуштунов традиции Джелалуддин Хакани намеревался направить тела убитых родственникам, а раненых — на лечение в Пешавар. Однако этому воспрепятствовали находящиеся в его отряде арабские советники, лично добившие раненых. Убийство раненых вызвало негодование среди других членов бандформирования, которые вынудили главаря покинуть позиции и ушли в направлении Пакистана.

В Пешаваре отмечена волна манифестаций протеста против участия афганских беженцев в боевых действиях под Джелалабадом, вызванная доставкой в город тел погибших мятежников и раненых других формирований. Пакистанская полиция и мятежники с целью пресечения выступлений афганских беженцев открывали по ним огонь. В настоящее время, для того чтобы предотвратить новые массовые выступления беженцев, пакистанские власти запретили информировать их о потерях под Джелалабадом. Кроме того, убитые и добитые на поле боя мятежники часто зачисляются в разряд пропавших без вести.

Источники информации: советские посольства в Пакистане и Афганистане, апрель 1989 г.

Боевые действия под Джелалабадом подтвердили, что правительственные войска кое-чему научились за годы ведения войны. Они проявили достаточную стойкость и боевую выучку. Моджахеды не смогли в короткие сроки перестроить тактику ведения войны и терпели поражение.

Воевать в открытом бою оказалось не так просто, как это им представлялось ранее. Ведь одно дело обстреливать реактивными снарядами беззащитные города, проводить засады и террористические акты, совсем другое — организовывать наступательный бой с активными целями. К этому мятежники оказались не готовы. Поняв это, они с помощью иностранных советников и офицеров правительственных войск, перешедших на сторону оппозиции, начали осваивать наступательную тактику ведения боя.

3 мая для оценки складывающейся ситуации и выработки рекомендаций по стабилизации обстановки в новых условиях в Кабул прилетела группа генералов и офицеров во главе с генералом Варенниковым. Мы встречались со всеми министрами Вооруженных сил (Танаем, Якуби, Ватанджаром), вице-президентом Рафи, а также с Наджибуллой. Причем встречи проходили всякий раз по-разному. Если, например, Танай искренне был рад и довольно откровенно рассказал о складывающемся в стране и партии положении, поделился своими опасениями о возможных гонениях на халькистов, то совсем другим был разговор с Якуби, который ограничился общими ничего не выражающими фразами. За время пребывания в Афганистане мне довольно много раз пришлось встречаться с Наджибуллой, но на этот раз он поразил меня своей надменностью и чванливостью. От всей его фигуры так и веяло важностью и показной деловитостью. В общем, перед нами предстал совсем другой человек, уверенный в себе президент чужого государства. В начале беседы он извинился за то, что нас ничем не угощает, так как у них — время Рамазана, затем изложил просьбы по поводу поставок оружия, боевой техники и боеприпасов. Его интересовало только это, он думал, что все остальное находится под контролем.

Поработав четыре дня в Кабуле, слетав в Кандагар, мы возвратились в Москву, где представили свои предложения руководству Министерства обороны СССР. Больше генерал В. И. Варенников в Афганистане не был. Он переключился на решение внутренних проблем страны. Теперь он чаще стал находиться в Азербайджане, Армении, Прибалтике, Южной Осетии… в районах межнациональных конфликтов, которые стали возникать в Советском Союзе один за другим. Он очень переживал за судьбу своего народа и целостность Советского Союза, с болью в сердце смотрел, как разваливают Советское государство и его армию. Мучительно искал выход из создавшегося положения. Неоднократно письменно обращался в высшие инстанции, в том числе и к М. Горбачеву, как от себя лично, так и от имени Военного совета Сухопутных войск. Но эти обращения вызывали только раздражение власть имущих — мол, «работать надо, а не писать». Выступив в августе 1991 г. на стороне ГКЧП, он был отстранен от должности главнокомандующего Сухопутными войсками и почти полтора года находился в теперь уже широко известной «Матросской тишине». В последующем предстал перед судом по делу ГКЧП. Единственный из подсудимых отказался от амнистии, объявленной согласно решению Государственной думы РФ в феврале 1994 г., настоял на продолжении судебного разбирательства. В августе 1994 г. решением Военной коллегии Верховного суда РФ признан невиновным.