Ольга Гурьян - Ивашка бежит за конём

Глава шестнадцатая

ПРЕКРАСНАЯ ПУЛЬХЕРИЯ

Город Сугдея на Русском море - неприступная крепость на высокой скале, лет ему от основания тысяча и восемьдесят. Гавань его одна из самых больших, и пристают там корабли со всех сторон света. Караваны везут сюда с Приволжья соль и рыбу, мёд и меха. На верблюдах привозят из Аравии, Персии, из далёкой Индии пряности и ткани, ковры и оружие. Живут здесь люди из разных стран - греки, аланы, армяне и русские живут. Владеет Сугдеёй половецкий хан, взимает с неё дань и торговые пошлины, а правит городом правитель знатный грек. К прекрасной Пульхерии, супруге правителя, пришли подруги, рассказывают, что поселился в предместье половец, продаёт киевской работы золотой венец неслыханной красоты. Тот венец из семи золотых пластин, и на них цветными эмалями дивный узор - пляшут девы, распустив рукава, скоморохи вприсядку идут, в свирели дудят. А эмали - все семь цветов радуги, и весь венец будто солнце сияет. - Что же вы не купили? - спрашивает Пульхерия. - Где нам! Его только императрице носить, так дорого. Они её поддразнивают: - Где уж нам - и тебе его не купить! Хоть ты супруга правителя, а венец не про тебя.

Эти слова её гордости непереносимы. На другое же утро позвала она двух прислужниц, спустилась с крепостной горы, городскими улицами прошла, направляется в предместье. Вот они идут, а прекрасной Пульхерии кажется, будто кто-то следом за нею идёт. Она шаг ускорила, и за ней шаги будто быстрей. Она медленней пошла, и шаги будто тише. Она оглянулась - идёт парень, высокий, жилистый. Камзол на нём рваный, суконные чулки на коленях продраны, голова не покрыта, волосы - будто сена копна. И несёт в руках две корзины с едой. Прекрасная Пульхерия отвернулась, идёт дальше, а тот парень не отстаёт, за ней следует. Она остановилась, говорит: - Как ты смеешь за мной идти? И прислужницы обе в один голос прикрикнули: - Как ты смеешь идти за госпожой супругой правителя? У парня нос длинный, с горбиной, у него на шее кадык, будто орех заглотал, проглотить не сумел. Он ещё раз глотнул, отвечает: - Я иду по улице. Прислужницы обе в один голос объясняют: - Он идёт по улице, госпожа. У парня глаза светло-голубые, будто незабудки выросли в тени или небо ранней весенней порой. Он смотрит на госпожу Пульхерию, глаз не опускает. - Как ты смеешь на меня смотреть? И прислужницы в голос: - Как ты смеешь смотреть на госпожу? - О, шёне фрау, прекрасная госпожа, я смотрю на рубец твоего платья. Прислужницы опустились на колени, торопливо расправляют подол платья. Прекрасная Пульхерия оглядела платье, ничего не замечает - ни пылинки, ни пятнышка, ничего платьем не задела, нигде не порвала. Она спрашивает: - А чем оно плохо? Парень поставил корзины наземь, говорит: - Криво скроено, неровно подшито. Я могу сделать хорошо. Она рассердилась, крикнула: - Ты бы лучше свои дыры залатал! Он пожимает плечами, говорит: - О, это? Дас ист никс - это ничего. Один сапожник не имеет одни сапоги. - Ах, так ты сапожник? - Я не сапожник, не шустергезеле. Я очень знаменитый мастер-портной. В мой город Бремен я лучше всех. Я шью платье самой госпоже бургомистерше. Одна маркграфиня посылает мне свою мерку, я ей вундершёнес платье шью. Прислужницы хихикают, прекрасной Пульхерии неловко. Она идёт дальше, больше не оглядывается. Они пришли к Сотану - посмотрели венец. Красота невообразимая, неописуемая - но ах как дорого! Прекрасная Пульхерия не решается покупать, отказаться неловко. Она говорит: - Откуда у тебя такой венец? Он краденый? - Не обижай меня, госпожа. Не нравится - не бери, но такие слова нехорошо говорить. Этот венец военная добыча. Этим летом после удачного набега я снял его с головы русской княжны. - Я с чужой головы не стану надевать, - говорит прекрасная Пульхерия и, не простившись, уходит. А там во дворе сидит этот парень у водоёма, железный котёл чистит. Вечером госпожа всходит на высокую башню, долго на полную луну смотрит. От луны по морю серебряная дорожка переливается, искрится, будто тяжёлый шёлк. Далеко-далеко, внизу под скалой, волны белой пеной ложатся на берег, снежный подол морского платья. А какие такие платья у бургомистерши, у маркграфини? На другое утро она зовёт двух прислужниц, спускается с крепостной горы, повёртывает в предместье. Она оглядывается через плечо - не идёт ли кто за ней. А никто не идёт. Одна из прислужниц говорит: - Какой красивый был этот молодой человек! Госпожа Пульхерия говорит презрительно, слова сквозь зубы цедит: - Я не понимаю, что ты за глупости говоришь! Вот приходит она к Сотану, говорит: - Я этот киевский венец возьму, так и быть. Но в придачу ты должен дать мне портного. Сотан удивляется - что за портной? - Такой жилистый, длинный, такой неумытый. Он вчера здесь чистил железный котёл. - Ах, этот бездельник? - говорит Сотан. Он хлопает в ладоши, зовёт слугу: - Приведи сюда немецкого раба. Прекрасная Пульхерия говорит: - Слушай, портной, ты сошьёшь мне платье. Только лучше, чем там своим графиням шил. А не угодишь мне, так есть у нас в крепости подземная тюрьма, каменный мешок. Там крысы отгрызут тебе нос.