Вилем Балинт - Жизнь в родной земле

По всей вероятности колхозники деревья повытягивали с корнями и спалили. Самые обыкновенные фрукты в СССР являются большим лакомством и ввиду высоких цен, доступны лишь господствующему слою населения — коммунистам.

Доставляются фрукты с Кавказа, в частности с родины Сталина — Грузии, где, по словам подсоветского информатора, до сих пор население живет на старых началах частной собственности.

Там, говорит он, и в настоящее время существуют частновладельцы, которые имеют по полторы сотни овец, по десять и больше коров, собственные виноградники, сады и т. д. Этой привилегией пользуется исключительно одна Грузия — родина «красного царя» под псевдонимом Сталина. Ясно, там всего вдоволь.

Различные коммунистические должностные лица, как-то — члены железнодорожного ГПУ, железнодорожные кондуктора, контролеры и вообще коммунисты, которые часто ездят по службе в Грузию, этим положением пользуются, скупают или крадут здесь солдатские шинели, по блату в Грузии сплавляют, там накупают за это различных фруктов и доставляют к нам, скажем, в Азов. Одним словом, «товарообмен» идет, а блат цветет — коммунист на вырученные деньги может пьянствовать и содержать нескольких любовниц.

Это дело особенно хорошо процветает у коммунистов-евреев, от природы прекрасных барышников и торговцев.

Хрупкенький, с тоненькими ногами и руками, худеньким, бледным хорошеньким личиком и красивыми умными голубыми глазами, тощий, как глистик, Коля, видимо, очень много недоедал в бытность в Азове, да и явная его нервность — свидетельствовали о том, что родителям его, а следовательно и ему, нелегко жилось в СССР.

Его внешний худой вид очень неблагоприятно выделял его среди местных деревенских выкормленных детей. Долго Коле придется в этом отношении догонять своих новых, заграничных товарищей. По своему же, на его лета, совсем уже не детскому развитию, он стоял много выше, пожалуй, всех детей в родной деревне его отца.

Своими, порой совсем не детскими рассуждениями, умозаключениями и любопытством Коля меня иногда бесконечно поражал и удивлял.

После Коля у нас был каждодневным гостем. Проводил больше времени у нас, нежели дома.

При обеде, ужине всегда был моим компаньоном и интересным собеседником.

Однажды спрашиваю его:

— Коля, хотел бы ты поехать и посмотреть еще Азов?

— Да-а, дядя.

— А почему тебе так хочется поехать в Азов, ведь там нет «марафетов»?

Тут мой Коля улыбнулся, посмотрел виновато на меня и вдруг серьезно гонорит:

— А-а-а знаете, дядя, у меня там оста-алась дев-че-енка На-аташа, я-а-а я ее очень лю-ублю, я-а бы ей повез много ма-арафетов.

Услышав подобное признание шестилетнего карапуза я искренно, от души, расхохотался.

— А-а-а, дядя, чего смеетесь? на-аш Петька тоже имеет в А-азове девченку — Валю, о-он ее лю-убит. Та-ам ка-аждый пацан имеет девченку, — обиженно выпаливает из себя представитель молодого поколения чисто советской формации. — Я-а-а ничего, дядя, а-а-а Петька на-аш и целовался с Ва-алей, — продолжал Коля, — а-а-а я нет. По-отом мне Петька а-аварил, что он с сво-оей девченкой игра-ался в па-апу и ма-аму, а-а-а я нет.

— Как же это Петька игрался в папу-маму? спрашиваю я совершенно пораженный «всесторонним», подлинно советским, развитием шестилетнего ребенка.

— А-а-а я, дядя, не знаю. Петька мне не а-аварил и-и я не умею.

Помню, однажды из Праги я получил различные газеты, в том числе и советские. Сижу у стола и бегло просматриваю их. Коля возле рассматривает какие-то картинки. Вдруг схватывает советскую газету и указывая пальцем на традиционно-неотъемлемую принадлежность каждой советской газеты, фотографию Сталина, говорит:

— А-а-а это, дядя, наш мудрый и до-орогой Сталин.

— Почему ты думаешь, что это Сталин? — Спрашиваю.

— Он, дядя, носит а-арошие сапоги и новую фу-у-ражку, — объясняет всезнающий Коля.

— Знаешь ты и Ленина?

— О-о, а-а-а как же! О-он носит, дядя, бо-ородку вот так — ко-озликом, — отвечает бойко Коля, правой рукой показывая ниже собственного подбородка козлиную бороду Ленина.

— Разве там нет сапог? — снова задаю Коле вопрос.

— Не-ет. Там только Сталин носит а-арошие са-а-поги. А такие ка-ак здесь у нашего жида — носят коммунисты…

— А в чем ты ходил — в сапогах?

— Я, дядя, бегал там босой, без сапог, а-а-а теперь у меня арошие штиблеты, — резюмирует Коля.

Коля, на его лета, был мальчик чрезвычайно любознательный и пытливый. О всем интересовался, все хотел знать. Слова «почему, зачем» — чаще всего вылетали. из его крохотных уст.