Виктор Наумов - Кронштадт 1921 (Документы о событиях в Кронштадте весной 1921 г.)

Сегодня мне вручена выписка из протокола заседания Президиума Петргубчека от 20.IV-1921 г. следующего содержания:

СЛУШАЛИ:

Дело № 1027 о Кронштадтском мятеже.

Козловский Николай Александрович из дворян Киевской губ[ернии] прапорщик-артиллерист, член Р. К. П. с 1920 года. Арестован как заложник за отца — по делу отца ничего существенного не знает и определенно указывает, что с его отцом в Кронштадте дутая история.

ПОСТАНОВИЛИ:

Приговорить к 1-му году принудительных работ.

Председатель Семенов

Секретарь Фришман

Прошу в приведенном протоколе обратить внимание на следующее:

1. Не указано, в чем я обвиняюсь или хотя бы подозреваюсь. Во время допроса следователь меня почти не спрашивал о моей деятельности, интересуясь главным образом биографическими сведениями о моем отце.

2. Текст протокола заключает в себе непонятное противоречие: "по делу отца ничего существенного не знает" и "определенно указывает, что с его отцом в Кронштадте дутая история". Если бы я определенно указывал, что кронштадтская история — дутая, для этого надо было бы привести основания и тогда нельзя говорить, что по делу ничего существенного не знает.

3. Фраза "определенно указывает, что с его отцом в Кронштадте дутая история" — произвольно выдумана следователем, так как я ничего подобного не говорил и не мог говорить, для выяснения чего достаточно обратиться к подписанным мною протоколам допросов. Недоразумение в редакции Протокола, полагаю, следует объяснить тем, что следователь Быков записывает мои показания по малограмотности неправильно, излагая факты (я обратил на это его внимание при первом же допросе) и перечитывая написанное им через 1 1/2 месяца для доклада Президиуму, неправильно восстановил в памяти и доложил дело.

На основании вышеизложенного прошу в возможно скором времени назначить пересмотр дела и, если вторичное разбирательство сохранит мне приговор, сообщить мне мое преступление, вину или вообще причину наложенного наказания.

Точно так же прошу пересмотреть дело о моих братьях, так как редакции обвинительных приговоров не менее курьезны, чем у меня.

Николай Козловский

Д[ом] Предварительного] Заключения] 22/V-1921 г.

Шпалерная, 25

ЦА ФСБ РФ, ф. 114728, т.208, лл. 189-189об. Подлинник.

Следователю Особого Отдела тов. БЫКОВУ

[от] арестованного] Павла Александровича Козловского

ЗАЯВЛЕНИЕ

Прошу сообщить мне обвинение, вследствие которого я арестован и содержусь два месяца под строгим надзором.

В случае же, если обвинений нет и взят я как заложник — прошу

1. Освободить мать под расписку о невыезде из г. Петрограда.

2. Снять строгий надзор и

3. Соединить братьев по двое.

Неоднократно подавая заявления и не видя результата, принужден прибегнуть к голодовке в ожидании ответа.

Арестованный 6 отд[еления] 11 комн[ата] П. Козловский

11/V-21 г.

Р.5. Голодовку объявил с 9 мая (понедельник)

п. к.

ЦА ФСБ РФ, ф. 114728, т.208, лл. 208–208 об. Подлинник.

В Президиум ЧК

С воскресенья 8 мая я начал голодовку до удовлетворения следующих законных требований:

1. Прошу предъявить ко мне обвинение или указать причину ареста и притом под особым надзором (без прогулки и проч[ее]).

2. Назначить ежедневную прогулку, как положено для всех арестованных.

3. В случае, если я и вся моя семья содержатся как заложники, то освободить мать и младшего брата, взяв с них соответствующую подписку. Меня же и прочих братьев перевести на обыкновенный арест и соединить в одной камере.

Освобождение матери при предлагаемых мною условиях гарантирует ее пребывание в Петрограде под вашим наблюдением. Думаю, что полезно было бы следователю Быкову пожаловать в ДПЗ для дополнительного допроса, если он в истекшее время не сумел разобраться в деле.

11. V. 1921 г.

Николай Козловский

ДПЗ — VI — 25.

ЦА ФСБ РФ, ф. 114728, т.208, л. 188. Подлинник.

Председателю Петроградского губисполкома т. ЗИНОВЬЕВУ

Помощника начальника Приволжского линотдела ОЗУ водного транспорта Василия Михайловича Малинина

ПРОШЕНИЕ

Не имея возможности лично изложить Вам свою просьбу, обращаюсь к Вам, т. Зиновьев, письменно как к единственному человеку, могущему спасти некоторых членов моей семьи. Дело в нижеследующем: