Виктор Наумов - Кронштадт 1921 (Документы о событиях в Кронштадте весной 1921 г.)

Парижская и финская биржа сразу правильно учла значение Кронштадта, и ее верный выразитель Милюков повторял: "Не надо запугивать, нельзя против Советов. Нужно лозунгом беспартийных Советов убить Советскую власть".

Часть матросов поддалась на эту удочку. Мы ждали, пока было можно, чтобы ослепленные товарищи матросы воочию увидели, куда их ведет мятеж. Но мы очутились перед опасностью таяния льда и были вынуждены нанести сухой, короткий и честный удар.

Небывалым героизмом, неслыханным в военной истории подвигом, наши курсанты и вдохновленные ими красноармейские части взяли штурмом первоклассную морскую крепость.

Без единого выстрела, по льду двигались, погибали, побеждали и победили верные революции сыны рабоче-крестьянской России. Их не забудут трудящиеся России и всего мира.

Я верю, что никогда никаких пятнышек не падет на это знамя. И в часы трудные, когда мелькнет в душе усталое сомнение, вы вспомните Кронштадт и это знамя и бодро пойдете вперед к победе.

Л. Троцкий, "Как вооружалась революция". Т. 3. 1921–1923 гг. Книга первая. М., 1924, с. 207.

При падении восставшего Кронштадта большая часть членов мятежного Ревкома, весь Штаб Крепости и большинство активных участников восстания бежали в Финляндию. Важнейшие деятели движения ускользнули таким образом из рук следствия.

Из данных следствия и личного опроса задержанных немногих активных участников мятежа выясняется следующая картина возникновения и хода развития Кронштадтского вооруженного восстания и обусловивших его причин.

Контр-революционное восстание Гарнизона и рабочих Кронштадта 17/III с/г. включит.) явилось непосредственным логическим развитием волнений и забастовок на некоторых заводах и фабриках Петербурга, вспыхнувших в 20-х числах февраля с/г. Сосредоточение в Петербургских промышленных предприятиях значительного количества рабочих, мобилизованных в порядке трудовой повинности, и последовавшее затем в начале февраля с/г. из-за топливного кризиса внезапное закрытие большинства только что пущенных в ход предприятий вызвали недовольство и раздражение в кругах наиболее отсталых петербургских рабочих. Трудмобилизованные привнесли с собой из деревни в рабочую среду разлагающие настроения мелких собственников, взбешенных системой разверстки, запрещением свободной торговли и действиями заградительных отрядов.

Последовавшее в середине февраля сокращение продовольственного пайка дало непосредственный толчок к проявлению наружу нараставшего недовольства части питерских рабочих и вызвало забастовки ряда заводов: Балтийского, Трубочного, фабрики Лаферм и др. Одной из основных причин этого движения несомненно явилась страстная предсъездовская полемика в рядах РКП, ослабление внутрипартийной спайки и падение партийной дисциплины в широких кругах членов партии. Бастовавшие рабочие не ограничивались требованием увеличения хлебного пайка и снятия заградительных отрядов. В наиболее отсталых кругах рабочих раздавались даже требования созыва Учредительного Собрания. Но в общем движение шло под лозунгом отмены диктатуры коммунистической партии и установления власти свободно избранных Советов. Если движение в Петербурге не приняло организованного характера и не стало всеобщим, то произошло это в значительной степени благодаря своевременной и быстрой ликвидации петроградских организаций с. р., меньшевиков, левых с. р. и анархистов, что сразу лишило движение организованного руководства.

Аналогичные условия и настроения имелись налицо и в Кронштадте накануне мятежа. Нервное настроение в изголодавшейся рабочей массе поддерживалось непрерывным ухудшением условий существования. Опрос целого ряда участников восстания показал, что атмосфера недовольства в матросской и красноармейской массе, почти сплошь крестьянской, сгущалась и раздражение неудержимо нарастало главным образом благодаря тому, что вести из родной деревни, с которой эта масса не порвала связей, постоянно приносили им сведения о кризисе сельского хозяйства, о злоупотреблениях местных властей, о тяжести разверстки и пр.

Скопленная в значительных размерах на небольшой территории Кронштадта эта, в общем бездеятельная, масса в условиях коллективной казарменной жизни быстро заражалась одним настроением глухой вражды к режиму пролетарской диктатуры.