Наталия Будур - Повседневная жизнь колдунов и знахарей в России XVIII-XIX веков

В деревнях довольно часто встречались пользующиеся исключительным доверием и почетом повитухи-знахарки, которые, как считалось, могли делать роды непродолжительными и безболезненными и были очень искусны при отеле домашних животных. Такое умение считалось даже лучшей рекомендацией для бабки. «У меня ведь хорошая бабушка была, ее и к скотине возили», — одобряли бабку из числа таких.

Уважение к повитухам было столь велико, что роженицы не забывали их и через много лет после рождения ребенка. Существовал даже особый праздник, который назывался Бабьими кашами или Бабьим праздником (8 января нового стиля). В этот день обязательно надо было пойти с подарком и поздравить повитуху, которая помогала при родах. И вот мать с теми детьми, которых бабка в свое время приняла, шла к повитухе на каши. В этот день знахарка старалась как можно лучше принять своих гостей, а ребятишки стремились во всем ей угодить и помочь.

С бабкой семья договаривалась заранее — важно было найти хорошую повитуху и уговорить ее принять ребенка. Делалось это втайне ото всех, поскольку считалось, что беременность и в особенности момент наступления родов должны скрываться до последней возможности. Беременную, по мнению крестьянина, могли сглазить, испортить, оговорить, а самые роды были тем мучительнее и труднее, чем больше народа знало о них.

«Оборони Бог, если кто спознает, что баба родит, замучит ее, ни за что не родит, как должно. Она должна будет лишнее страдать за всякого, кто узнает об этом, и будет мучиться за каждый грех узнавшего».

Особенно плохо было, если о наступлении родов узнавала девушка: роженица должна была тогда отстрадать за каждый волосок на ее голове.

Были только два человека, которые могли знать о родах безнаказанно для роженицы: это бабка-повитуха и родная мать. Поэтому очень часто роженица отправлялась рожать, особенно первого ребенка, в дом матери.

Чаще всего рожали в родительском доме только женщины из богатых и больших семей, где не так нужны их рабочие руки и где труднее уберечься от постороннего глаза. Если родительский дом был далеко, то беременная заблаговременно, иногда недели за две-три до родов, ехала туда и жила, пока не разродится.

По этой же причине роженица из большой семьи иногда уходила рожать к повитухе.

Но чаще всего, конечно, роды совершались дома, на своем дворе. Домашние под разными предлогами выпроваживались из дома, отправлялись к соседям или сами шли на какую-нибудь работу. В случае невозможности покинуть двор и оставаясь дома, они старались симулировать свое отсутствие, притворясь спящими.

В разных областях России были разные взгляды на присутствие мужа при родах. В некоторых местах муж не мог присутствовать при родах, потому что при муже труднее рожать, или же потому, что присутствием его нарушается принцип целомудрия: «Не место мужикам там быть, где бабы свои дела делают». В некоторых случаях присутствие это считалось безразличным, иногда желательным, потому что при муже роды бывают легче, а иногда даже обязательным, так как, присутствуя при родах, муж как бы берет на себя часть мук

Считалось очень полезным, если муж, для ускорения родов, перешагнет через роженицу, будет держать жену за плечи, чтобы помогать ей тужиться, лучше, если снимет с себя при этом штаны и еще лучше, если разденется догола. Хорошо для роженицы, если муж во время родов будет ложиться на нее, вытянув вперед шею, будет стоять у изголовья и станет кричать и стонать вместе с женою.

В некоторых случаях роль мужей являлась донельзя курьезной: после рождения ребенка, в предупреждение появления двойни или тройни, по настоянию бабок, они «зааминивали» промежность родильницы. «Смотри, еще наносит», — стращали таких пугливых мужей бабки.

Роды, если только они не наступали совершенно неожиданно, чаще всего происходили в бане, которую топили, но не с целью вымыть роженицу и достигнуть ее чистоты перед родами, а чтобы распарить и «размягчить» тело.

Нередко местом для родов становились «подизбица», «голбец», [61]чулан, летом же — клеть, сарай, амбар, гумно, овин, сеновал или же просто какое-нибудь укромное место во дворе.

Основанием для такого уединения во время родов послужили древние верования: женщина издавна и почти всюду считалась первое время после родов существом нечистым, а значит, должна была быть изолирована от общества.

По церковным правилам женщина не может прийти в храм в течение сорока дней после рождения ребенка. И в некоторых губерниях России в течение сорока дней после родов родившая женщина считалась не только нечистой, но даже поганой. Она также не могла пить крещенскую или освященную во время водосвятного молебна воду, не могла ходить в церковь, подходить близко к божнице, брать в руки икону, зажигать перед нею свечу, присутствовать на молебне в доме, святить корову, осматривать пчел и даже доить коров, дотрагиваться до хлеба и ходить в амбар, где хранится зерновой и молотый хлеб. В Алатырском уезде даже члены того семейства, где есть родильница, считались нечистыми, и до тех пор, пока священник не совершит над нею очистительной молитвы, никто из них не бывал в церкви.