Фрайгер Рут: Вервольф. Осколки коричневой империи

Наиболее показательный случай произошел в южнобаварском городке Линдау. Французские власти решили, что большинство населения испытывало симпатии к нацистам. Действительно, в городке произошло несколько ночных перестрелок. Поводом для массовых репрессий стали события 23 мая, когда немецкий мальчишка застрелил французского офицера. Подростка тут же казнили. В тот же день бургомистр получил по почте уведомление, что в течение нескольких часов надписи, прославляющие «Вервольф», должны быть смыты со стен домов, а их жители арестованы. В тот же день при таинственных обстоятельствах в городе сгорело несколько домов. Французы утверждали, что это был поджог, организованный «вервольфами». Немцы говорили, что это была провокация французов. В любом случае на улицах города появился грузовике громкоговорителем, через который население города предупреждалось о насильственной «эвакуации», французы намеревались заселить этот город эльзасскими беженцами и военными. Немцы, оставшиеся в городе, свидетельствовали, что французские солдаты, наводнившие город, в открытую грабили пустые дома. Видя это безобразие, в дело решили вмешаться католические и евангелические священники. Они обратились к генералу де Тассиньи с просьбой проявить великодушие и снисходительность к жителям Линдау. Безрезультатно. Не помогло даже заступничество французского армейского капеллана. Жестокость и распущенность французов потрясла американских и британских наблюдателей. Разгорелся международный скандал. Лишь после этого несчастным мирным жителям, бродяжничавшим по окрестным полям, было разрешено вернуться назад, в разграбленные дома.

Примеров произвола французских оккупационных властей можно привести превеликое множество. В некоторых они решили не ограничиваться насильственной «эвакуацией». В Маркдорфе и Райтлингене производились расстрелы. В Лихтенхалле, где французская армия столкнулась с ожесточенным сопротивлением местного Фольксштурма, город был подвергнут ограблению, сопровождавшемуся массовыми изнасилованиями. В Бузингене, городке, окруженном почти со всех сторон швейцарской территорией, французы грозились расстреливать любого нарушителя комендантского часа и казнить по десяти мирных жителей за каждую вылазку «вервольфов». В пригороде Берлина, занятом французами, произошел форменный погром, жертвой которого пал даже бургомистр Тегель. В Шпейере, где французы захватили нескольких «вервольфов», были собраны все старики города, которых целый день заставили стоять на плацу по стойке «смирно». В Тюбингене местное население поплатилось за несколько обрезанных проводов. В Юберлингене, что стоит на берегу Боденского озера, французские оккупанты грозились взорвать каждый дом, на котором появится агитация «Вервольфа». В Кобленце сразу же была установлена заложническая система, которая исчислялась в пропорции 1 к 10, то есть десять расстрелянных мирных жителей за каждого убитого французского солдата.

Кажется сомнительным, что такие меры могли ликвидировать нацистское подполье. Рассматривая немецкий народ как единого противника, Союзники лили воду на мельницу «Вервольфа». Идеологи нацистских партизан как раз рассматривали возможность общенационального сопротивления завоевателям. Жестокость и репрессии Союзников в короткое время создали дистанцию между обыкновенными немцами и освободителями. В итоге немецкое население замкнулось в себе в тот самый момент, когда оно было открыто для новых влияний. Разочарование постигло даже немецких антифашистов. Вместе с «Вервольфом» Союзники разгромили и революционные комитеты, и «Антифа». Первая после окончания войны антифашистская демонстрация, организованная 20 мая 1945 года в Кёльне бывшими заключенными концентрационных лагерей, была разогнана военной полицией. Некоторые из французских офицеров вообще предлагали пустить в ход огнестрельное оружие.

Политика Союзников граничила с паранойей и манией преследования. Американцы опасались любых проявлений общественной жизни. В каждой политической организации они видели замаскированных нацистов. В одной из британских директив говорилось следующее: «Необходимо добиться, чтобы место нацизма не заняло замаскированное антидемократическое, реакционное и милитаристское движение». В одном из американских документов, датированном 18 мая 1945 года, были такие строки: «Немецкие антифашисты — это волки в овечьих шкурах, кажущиеся пацифисты в гражданских одеждах, которые требуют мученического венца и претендуют на право вести немецкую реконструкцию».