Хью Кеннеди - Великие арабские завоевания

В первые годы после завоевания Сирии и Джазиры, провинций, граничивших с Византией, граница была зыбкой и более походила на нейтральную полосу. Низинные и потенциально богатые районы Киликии в северо-восточной оконечности Средиземноморья практически обезлюдели. Постепенно в течение VIII века мусульмане обустроили пограничные крепости, которые обороняли люди, получавшие жалование из казны. Стены не было, но мусульманские гарнизоны стояли в ряде укрепленных городков от Тарса на западе до Малатии на востоке.

Эти форпосты мусульман неизменно располагались на равнинах или в речных долинах: горы Тавра и Анти-Тавра принадлежали Византии. Из этих своих крепостей мусульмане предпринимали летние, а порой и зимние рейды на византийскую территорию. Часто они ограничивались угоном скота, но порой набеги разрастались в серьезные кампании. В таких войнах активно участвовали халифы и их наследники, и многие кампании носили едва ли не ритуальный характер: халиф ведет мусульман на исконного врага.

В целом мусульманская империя не испытывала постоянного давления, какому подвергалась Римская империя на Рейне, Дунае и границе с Междуречьем. Христиане на севере Испании, хазары с равнин юга России и тюрки из Трансоксании могли совершать периодические набеги на мусульманские земли, но их ощущали лишь обитатели приграничья, а жители Каира или Багдада могли их почти не замечать. Империя, созданная мусульманскими завоеваниями, была экономически сомообеспечивающейся и независимой в военном отношении. В IX и X веках это мусульманское общество пережило кризис центрального правления — в отличие от Римской империи, не пережившей давления пришельцев-варваров.

Теперь пора вернуться к вопросу Иоханнана бар Пен-кайе, которым начиналась эта книга: как могли арабы так быстро завоевать столько земель и почему их завоевания оказались столь прочными?

Давайте начнем с обзора стран, завоеванных ими, чтобы посмотреть, в чем и почему они были уязвимы. Здесь действовали долговременные факторы, трудно уловимые и не поддающиеся количественной оценке, но, безусловно, важные. Существенное значение мог иметь демографический спад. Разумеется, у нас почти нет количественных сведений о населении этого периода, но различные источники дают основания предполагать, что многие из завоеванных областей сильно обезлюдели после первой вспышки бубонной чумы в Средиземноморье за столетие до завоевания в 540 году, и что потери в населении сильнее всего ощущались в городах и селениях. Иногда создается впечатление, что арабское войско продвигалась по безлюдным землям. Скоротечное завоевание огромных пространств Ирана и Иберийского полуострова, почти не встретившее сопротивления со стороны населения, подтверждают эту гипотезу. И тот факт, что такую большую часть военной добычи составляли пленники, тоже предполагает, что люди были в цене. Персы, захватив Антиохию в 540 году и Апамею в 573-м, депортировали большую часть горожан для заселения новых городов Сасанидской империи или расширения старых — политика, которая имеет смысл только при недостатке населения. Большое количество рабов, захваченных в Северной Африке и вывезенных на Средний Восток, показывает, что люди представляли собой ценный и, возможно, труднопополняемый ресурс. Древние и славные города захватывались, по-видимому, практически без сопротивления. Судьба трех главных городов позднеримского мира ярко иллюстрирует эту мысль: Антиохия сдалась, оказав минимальное сопротивление, возможно, в 636 году; Карфаген, кажется, был почти необитаем, когда мусульмане наконец оккупировали его в 698; Толедо, несмотря на положение столицы визиготского королевства и превосходные природные укрепления, почти не задержал мусульманского войска в 712 году. Свидетельства демографического спада, хотя и разрозненные, а часто и косвенные, все же в конечном счете выглядят убедительно. Конечно, не демографический спад вызвал экспансию арабов, но он ослабил сопротивление. На пути арабского войска не вставали многолюдные города, жители которых решительно отстаивали бы их стены. Может быть, только в Трансоксании мы находим упорное сопротивление местного населения, имеющего сильную мотивацию к обороне.

Вместе с этими долгосрочными факторами существовали и кратковременные эффекты войн и неурядиц. Конфликты между Римской империей и Персидским царством начались со времен Красса, войско которого было разбито парфянами в 53 году до н. э., но война, разразившаяся после убийства императора Маврикия в 602-м, оказалась масштабней и разрушительней прежних. Персы, пройдя по землям Византии, во многом повлияли на состояние общества. Они уничтожили контроль империи над землями Ближнего Востока, они прервали связь с Константинополем; наместники-катепаны больше не назначались, войска не посылались и налоги не выплачивались. Халкедонская ортодоксальная церковь утратила покровительство властей и стала одной из многих христианских сект. Многие священники и другие представители элиты общества бежали в сравнительно безопасную Северную Африку или Италию. Археологические исследования указывают на то, что, по крайней мере в Анатолии, персидская армия в огромной мере нарушила жизнь городов, так что люди покидали просторные города на равнине, чтобы укрыться в горных крепостях. Восстановление имперского контроля Византии произошло лишь за год или два до начала похода арабских армий из Медины, а во многих местах военные и политические структуры империи еще не были восстановлены.