Роджер Кроули - Константинополь. Последняя осада. 1453

Современные националисты интерпретируют осаду Константинополя как борьбу между двумя народами — греками и турками, но такое упрощение приводит к ложным выводам. Вряд ли такие ярлыки устроили бы представителей обеих сторон; участники событий даже не поняли бы, о чем идет речь, хотя и те, и другие применяли их по отношению к противнику. Подданные Османской империи, буквально — племя османов — так и называли себя османами (или попросту мусульманами). Слово «турок» по большей части имело пренебрежительный смысл, применяемый к представителям этой национальности в западных странах, а наименование «Турция» оставалось неизвестным для них до 1923 года, когда его заимствовали у европейцев при создании новой республики. Османская империя в 1453 году уже представляла собой мультикультурное явление; она поглощала завоеванные ею народы, мало заботясь о национальной идентичности. Ее знаменитое войско состояло из славян, командующий на суше был грек, адмирал — болгарин, а султан, возможно, наполовину серб или македонянин. Более того, согласно сложной средневековой системе вассальной зависимости, тысячи воинов-христиан сопровождали его по пути из Эдирне. Они пришли, дабы покорить жителей Константинополя, чьим языком являлся греческий, — тех, кого мы теперь называем византийцами (впервые в английском языке это слово употребили в 1853 году, когда прошло ровно четыреста лет после великой осады). Они считались наследниками Римской империи, и поэтому их именовали ромеями. Их, в свою очередь, возглавлял император, бывший наполовину сербом и на четверть итальянцем. Многие укрепления защищали люди из Западной Европы, именуемые византийцами «франками»: венецианцы, генуэзцы и каталонцы, которым помогали несколько турок, критян — и один шотландец. Трудно установить нечто определенное, говоря об идентичности или лояльности по отношению к чему бы то ни было, проявленным участниками осады; в борьбе существовало лишь одно измерение, один аспект, о котором никогда не забывали тогдашние хроники: вера. Мусульмане обращались к своим противникам: «презренные неверные», «проклятые безбожники», «враги веры»; в ответ они слышали: «язычники», «неверные варвары», «турки-безбожники». Константинополь стал передовой линией долгой войны между исламом и христианством — войны за то, какая вера является истинной. Здесь разные воплощения истины противостояли друг другу в войне и мире в течение восьмисот лет, и именно здесь весной 1453 года, в роковой момент истории, на долгий срок закрепились новые отношения между двумя великими монотеистическими религиями.

Император на Ипподроме.

Желание мусульман обладать Константинополем почти так же старо, как и сам ислам. Истоки священной войны за город связаны с историей самого Пророка и коренятся в событии, чью достоверность, как и многое другое в истории города, невозможно оценить.

В 629 году двадцативосьмилетний Ираклий, «самодержец ромеев» и император Византии, совершал пешее паломничество в Иерусалим. То был главный момент в его жизни. Он разгромил персов, одержав над ними ряд важных побед, и отвоевал у врага самую почитаемую реликвию христиан — Честной Крест Господень, с триумфом водворив его во Храме Гроба Господня. Согласно мусульманскому преданию, достигнув города, он получил письмо. В нем без обиняков говорилось следующее: «Во имя Аллаха, Всемилостивейшего и Милосерднейшего: это письмо от Мухаммеда, раба Аллаха и пророка Его, Ираклию, правителю Византии. Да будет мир с теми, кто следует Его водительству. Я призываю тебя покориться Аллаху. Прими ислам, и Аллах воздаст тебе двойной мерой. Но если ты отвергнешь этот призыв, то ввергнешь свой народ в несчастья». Ираклий не имел представления, кто мог быть автором письма, но, как сообщается, он пытался разузнать это и придал некоторое значение тому, что в нем было сказано. Похожее письмо, отправленное «царю царей» в Персию, было разорвано. Ответ Мухаммеда, узнавшего эту новость, прозвучал резко: «Скажите ему — моя религия и мое господство достигнет пределов, каких никогда не достигало царство Хосрова» [1] Хосров II Парвиз — шахиншах сасанидского Ирана в 590–628 гг. — Здесь и далее за исключением особо оговоренных случаев примеч. пер. . О Хосрове говорить было уже поздно: его умертвили, расстреляв из луков, год назад — однако письмо, о котором говорится в этом апокрифе, предрекало — христианской Византии будет нанесен смертельный удар, который приведет к падению державы ромеев и ее столицы, Константинополя, и уничтожит то, чего удалось достичь всем ее императорам вместе взятым.