Анатолий Уткин - Унижение России - Брест, Версаль, Мюнхен

Неизбежно должны были проснуться многолетние подлинные экономические хозяева страны — крупная буржуазия. Первым ее представителем в это суровое время выступил глава могущественной АЭГ — Всеобщей электрической компании — Вальтер Ратенау.

Его отец в свое время купил патент у Эдисона, и Всеобщая электрическая компания (АЭГ) стала самой крупной компанией на рынке своего времени. Мультимиллионер жил в спроектированном им самим особняке (прусский стиль конца XVIII в.) в берлинском пригороде Грюнвальд. Ратенау руководил экономикой Германии в годы войны и получил признание многих. Как говорит Грегор Даллас, «Ратенау был богат, как Гувер, и был философом, как Кейнс. Он был талантом в деле создания организаций, как Гувер, и он, подобно Кейнсу, думал, что искусство важнее бизнеса» [489] Dallas С. 1918. War and Peace. London: Pimlico, 2000, p. 297. . Полковник Хауз в то время, когда Америка еще была нейтральной, встречался с Ратенау и находился под впечатлением от его талантов. «Интересно, многие ли в Германии думают так, как Ратенау?» [490] Архив полковника Хауза. Т. 1, Москва, 1940, с. 403. — пишет Хауз в дневнике. И он передал письмо Ратенау о том, что Германии еще предстоит революция, Вильсону. Лондонская «Таймс» писала, что благодаря Ратенау «германские войска держатся на Западе и наступают на Востоке» [491] Letoutneau P. Walther Rathenau, 1867–1922. Strasbourg, 1995, p. 150–175. .

Ратенау как бы стремился повторить в Германии роль Дантона и Гамбетты: «К оружию, граждане!» Он соглашался с тем, что старое дерево прусского милитаризма и феодализма обветшало, но он категорически не был согласен с теми, кто распустил боевую германскую армию по домам. С его точки зрения, у Людендорфа сдали нервы. Мир, может быть, и нужно было подписывать, но не с позиций распущенной армии и зияющей германской слабости, а с позиций Германии как сильнейшей военной машины в Европе.

Ратенау призвал не устраивать пышные встречи военным героям, а немедленно же отправить боевые воинские части обратно на боевые позиции. Тогда западные союзники не смогут навязать Берлину «карфагенский мир». Ратенау обращается ко всем тем, кто в отчаянии не повернул к Советам солдатских и рабочих депутатов, а готов был сблокироваться на национальных идеях. Ратенау создает Демократическую лигу народа, которая обещает достойную жизнь и образование всем, высокие налоги на богатых, помощь бедным. «Экономика не может более рассматриваться как частное дело». Первостепенной задачей является создание современной экономики, предусматривающей оптимизацию производства, минимизацию потерь, управление правительством профессиональными союзами, широкую национализацию промышленности, обложение жестокими налогами импорта и предметов роскоши. «Экономика должна руководствоваться более моральными принципами, а жизнь должна стать проще» [492] Letoutneau P. Walther Rathenau. 1867–1922. Strasbourg. 1995, p. 235. 1 . Не правда ли, многое просматривается впереди (хотя Гитлер, как общеизвестно, ненавидел «грязную свинью Ратенау»)?

Но время было против Ратенау образца 1919 г., и он распустил свою недолговечную лигу, примкнув к демократам-интеллектуалам немарксистского направления, таким, как Макс Вебер и Пройсс. Но симпатий к нему не испытывали и даже запретили во время предвыборной кампании выступать с речами. Неимоверно богатый, Ратенау был политически одинок и ненавидим, как немногие из немцев. «Я никогда не ждал благодарности за мою работу» [493] Kessler H. Walther Rathenau. N.Y., 1969, p. 139. .

День общенациональных выборов — 19 января 1919 г. выдался превосходным. Страна была залита солнечным светом, и стихии никак не препятствовали свободному волеизъявлению граждан новорожденной республики. Активность избирателей превзошла все мыслимое. 83 % немцев вышли выразить свою волю, немыслимая активность в мире, утомляющемся от парламентской риторики и практики. Многие политические партии на волне демократической эволюции назвали себя «народными» — вплоть до сугубо консервативных. Активны были профессиональные союзы. Новая система пропорционального представительства разрушила прежние традиционные оплоты отдельных партий. Но корпоративный дух, столь характерный для традиционной Германии, разрушен не был.

Вопреки страстным ожиданиям сторонников обновления Германии, самым очевидным результатом национальных выборов было отчетливо проявившая себя сила традиционных устоев. Кайзеровская Германия вопреки всему — поражению и смене строя — похоронена не была. На нее относительно мало подействовали «социализация» и «советизация». Четыре с половиной года войны и правительство «комиссара Эберта» не сломили колоссальной инерции той Германии, что была создана Бисмарком. В определенном смысле между результатами выборов 1912-го и 1919 гг. нет радикального отличия. В определенном смысле они идентичны.