Татьяна Джаксон: Четыре норвежских конунга на Руси

Как подсчитал Теодор М. Андерссон [Andersson 1977. Р. 83– 95], Снорри пожертвовал не менее чем 25-ю главами саги Одда, в том числе и этой, поскольку его сокращения были связаны с магией, пророчествами, видениями и чудесами. По мнению Густава Сторма, рассказ о пророчестве у Одда был обусловлен развитием сюжета и не был основан на фактах, а потому Снорри мог его спокойно опустить [Storm 1873. S. 135].

С одной стороны, пророчества можно рассматривать как общее место в сагах. Например в «Отдельной саге об Олаве Святом» Снорри Стурлусона по «Книге с Плоского острова» мы читаем о пророчице в Аустрвеге, «на Восточном пути» [Джаксон 1994. Мотив 2]. С другой стороны, исследователи склонны находить в саге Одда заимствования из Библии и легендарной литературы и этим объяснять ряд мотивов в ее тексте, включая и мотив пророчества старой матери конунга Вальдамара. В работах Густава Ин-дребё [Indrebe 1917. S. 160 ff.] и Эрмы Гордон [Gordon 1938] выбраны параллельные места в Библии и у Одда. В частности, источником пророческих слов матери конунга Вальдамара Гордон [Ibidem. S. 39] считает следующий текст: «Тут была также Анна пророчица, дочь Фануилова, от колена Асирова, достигшая глубокой старости... Вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь. И она в то время подошедши славила Господа и говорила о Нем всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме... Младенец же возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости; и благодать Божия была на Нем» [Лк 2, 36–40]. Аналогично Ларе Лённрот [Lonnroth 1963. S. 68] и Вальтер Бэтке [Baetke 1973. S. 308-309] полагают, что пророчества, предшествующие рождению Олава, напоминают пророчества перед рождением Христа.

В редакции S саги монаха Одда тот же фрагмент завершается более пространной, чем в редакции А, генеалогической ремаркой:

Этот Вальдамар был отцом Ярицлейва, отца Хольти, отца Вальдамара, отца Харальда, отца Ингибьёрг, матери Вальдамара, конунга данов [О. Тг. Oddr S, к. 5].

Перед нами – единственный древнескандинавский источник, в котором верно представлено генеалогическое древо Вальдамара Старого, русского князя Владимира Святославича (978–1015 гг.). В большинстве своем саги считают Владимира Мономаха («Вальдамара, отца Харальда») сыном Ярослава Мудрого. При этом нигде более не раскрывается русское имя сына Ярицлейва Холь-ти. Только данная информация позволяет установить, что Холь-ти – это скандинавское имя Всеволода Ярославича, отца Владимира Мономаха [Джаксон 1991. С. 159–163].

Что касается матери конунга Вальдамара, то, как не без основания полагает Ф. А. Браун, саги имеют в виду умершую в 869 г. княгиню Ольгу, в действительности не мать, а бабушку Владимира Святославича. По Брауну, в исландской традиции Ольга представлена в двух образах – мудрой старой матери Вальдамара и его жены Аллогии [Braun 1924. S. 177–178]. Сэмюэл Кросс тоже усматривает в образе матери конунга воспоминания о русской княгине Ольге [Cross 1931. Р. 145]. Е. А. Рыдзевская считает, что такое предположение весьма правдоподобно [Рыдзевская 1935. С. 13, примеч. 2]. Разделяет эту точку зрения и Эрма Гордон [Gordon 1938. S. 70, Anm. 18,19].

Мотив бегства младенца Олава на Русь представлен с вариациями в семи источниках [HN, 111–113; Agrip, к. 17; О. Тг. Oddr А, к. 7; б. Тг. Oddr S, к. 6; Fask., к. 23; О. Тг. Нкг, к. 6; О. Тг. еn mesta, к. 46]. Мнения исследователей относительно достоверности этой информации значительно расходятся. Так, Вальтер Бэтке полагает, что, вероятно, в основе лежит тот исторический факт, что Олав воспитывался на Руси [Baetke 1973. S. 309]. По мнению Александра Бугге, напротив, о детстве и юности Олава Трюггвасона достоверно известно не больше, чем это формулирует «Красивая кожа»: «в детстве отправился со своей матерью в неизвестные земли» [Bugge 1910. S. 2].

Рассматривая мотивы в «Саге об Олаве Трюггвасоне», достойные и недостойные доверия, Гвин Джоунз заключает, что мы можем верить в то, что мать Олава и его родственники отправили его, из соображений безопасности, на Русь, поскольку «правящая династия там была шведского происхождения, и северные связи, хотя и ослабевшие, еще существовали» [Jones 1968. Р. 17]. Я тоже склонна признавать факт пребывания Олава Трюггвасона на Руси, но на другом основании. Дело в том, что существует источник, его подтверждающий, а именно виса Халльфреда Трудного Скальда из его поэмы об Олаве, сочиненной в 996 г., т. е. при жизни Олава. [4] О ней речь пойдет ниже. Подробнее см.: Джаксон 1991. С. 70–108.