После перерыва выступил Шляпников.
Он вышел на трибуну с ворохом заметок, справок, с папками переписки с командованием 11-й армии, которые ему срочно привезли из Реввоенсовета. Вид у него был победоносный и наглый. Наглость во многих случаях помогала ему в жизни. Вот и сейчас, вместо того чтобы признать свои ошибки, он стал нападать на всех, начиная с Федоровой и кончая Кировым.
Но удивительное дело, Шляпников метал громы и молнии на трибуне, а делегаты конференции входили и выходили из зала, передвигали стулья, громко переговаривались, курили: они не хотели сегодня его слушать.
Шляпников попробовал возмутиться "поведением" делегатов, потребовал навести "порядок" на конференции. Федорова встала, зазвенел колокольчик, но это не помогло.
С минуту Шляпников смотрел в зал ненавидящими глазами. Потом елейным, архиерейским голоском стал оправдываться, признавать некоторые свои ошибки, объяснял их трудностями военного времени, "особыми астраханскими условиями".
Но и эту тактику быстро разгадали делегаты конференции. В зале снова стало шумно:
- Говорите по существу!
- Из каких соображений вы скрыли от коммунистов правду о положении дел на фронте?
- Почему никто в Астрахани не знал о телеграмме Орджоникидзе? кричали с мест.
- По многим причинам! - нашелся Шляпников. - Во-первых, чтобы не испортить настроение членам "кавказской экспедиции". Как-никак им предстоит тяжелая поездка по калмыцкой степи. Потом - в телеграмме совсем не говорится, что армия будет отступать на Астрахань. Там даже сказано, я на память знаю всю эту телеграмму, там сказано, что "среди рабочих Грозного и Владикавказа непоколебимое решение сражаться, но не уходить!". Я надеялся и сейчас надеюсь, что армия последует примеру Стальной дивизии и отступит на Царицын! Там, там будет решаться судьба революции! патетически закончил он.
Объяснение Шляпникова вызвало только смех у делегатов: как может раздетая и разутая армия, без продовольствия и транспорта, в условиях таких морозов и снегопадов, с Северного Кавказа дойти до Царицына?
Шляпников попытался снова перейти в атаку и обвинить во всех бедах, постигших армию, само армейское командование, а в городе - губком партии и губисполком. Но никто ему не поверил: в зале то в одном конце, то в другом кричали:
- Позор!
Шляпников ушел с трибуны и демонстративно покинул конференцию.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
После закрытия конференции Кирова на лестнице остановила большая группа делегатов. Со всех сторон приглашали на чаек (слово "ужин" никто не произнес!). Киров благодарил, отказывался, ссылался и на позднее время, и на то, что на рассвете ему с товарищами ехать в степь. Но тем настойчивее гостеприимные астраханцы звали его к себе. Раз в дорогу, тем более надо подкрепиться, не ели ведь целый день.
Внизу его дожидались Лещинский и Атарбеков.
- Что же делать, ребята? - взмолился Киров, когда поравнялся с ними.
- Мы - домой... Займемся упаковкой вещей, а ты - иди, - сказал Лещинский.
На улицу вышли вместе.
Оскар взял Атарбекова под руку, и, подняв воротники, они пошли навстречу снежному вихрю.
Киров, окруженный делегатами, направился к Братскому саду.
Мела метель. На улице - ни живой души. Тусклый свет угольных лампочек еле-еле пробивался сквозь залепленные снегом стекла фонарей.
- К кому же мы идем на чаек? - обратился Киров к соседу.
Снова со всех сторон раздались приглашения. Но когда стали перебирать адреса, то оказалось, что ближе всех живет Афонин - на Эспланадной.
- Угощу чаем калмыцким и чаем русским. Ну и что соберет старуха на стол, - не без смущения предупредил старый механик.
- Нам же ведь поговорить о делах, Петр Степанович, - успокоил его Чугунов. - По случаю окончания конференции и отъезда товарища Кирова не грех, конечно, малость выпить, да ладно, сегодня обойдемся и чайком.
К Афонину пошли Аристов, Чугунов и Мусенко. С остальными делегатами Киров тепло распрощался.
- Надо вас познакомить, товарищ Киров, с Петром Степановичем, сказал Мусенко. - Помните, говорил вам вчера: если кого благодарить за мотоциклы, так это Афонина, нашего заводского механика.
- За мотоциклы - спасибо! - Киров крепко пожал руку Афонину. - Вы нас очень выручили!
- А вам, товарищ Киров, спасибо за добрые слова... Хорошо сказали об Астрахани! - Аристов оттеснил плечом Мусенко, пошел слева от Сергея Мироновича. - В устах человека, приехавшего из центра, они приобретают особое значение.
- Громадное значение! - поддержал Чугунов.
Читать дальше