Георгий Холопов - Грозный год - 1919-й (Дилогия о С М Кирове - 1)

- Как отнеслась к этому конференция? - спросил Хоу.

- Она целиком на стороне Кирова и во всем поддерживает его. Не все, конечно, но большинство... Однако Шляпников свое дело сделал, и все мы должны быть благодарны ему до гроба! Да, господа, это так! - повысил голос Ионов. - Помощь армии уже бессмысленна, армия оставила свои позиции на Северном Кавказе и отступает в степь, на Астрахань. По пути ее косит и тиф, и черная оспа, и холод, и голод. Кстати, вот вам живая запись радиограммы Орджоникидзе, из нее вы всё поймете...

- Ну и прекрасно, господа, чего же вы все приуныли? - сказал Хоу, прочитав радиограмму вслух. - Главное - армия, а ее уже нет! Остальное довершат войска Деникина, наш королевский флот и авиация.

- Но вы упускаете из виду другое, мистер Хоу, - возразил Ионов. - В Астрахань придут остатки армии, вернется и экспедиция Кирова! Учтите, у Кирова большие полномочия от Центра. У него в экспедиции много опытных партийных и хозяйственных работников. Вы не слышали про некоего Атарбекова? Он был председателем ЧК в Пятигорске...

- Вы уверены, что Шляпникова и его друзей уберут из Астрахани? Какие у вас основания? Доводы Кирова? - перебил его Беззубиков. Его совсем не интересовал состав экспедиции.

Ионов молча кивнул головой.

- Шляпников, наверное, очень опечален всем этим? Вот несчастье! - И Акоп Агабабов сказал по-армянски брату Давиду: - Надо ему послать еще бочонок икры, потом балычку, сахару, меду, варенья, муки. Распорядись и сам отвези. Не забудь про коньячок. Захвати ящичек.

Давид переглянулся с Артемием, и они рассмеялись.

Акоп Агабабов побагровел и закричал на братьев:

- Чего, ишаки, вы всё смеетесь? Что тут смешного?

- Да все смешно, - нехотя ответил Давид.

- Ну, например?

- Все, братец. Не горячись. Побереги свое здоровье.

Акоп Агабабов обратился к Савве Ионову:

- Что же ты в конце концов нам предлагаешь?

- Слабонервным - уехать куда-нибудь из Астрахани, до лучших времен; кое-кому скрыться в самом городе; кое-кому временно перебраться под Астрахань. Например, вам, мистер Хоу, и вам, мистер Чейс, - обернулся к ним Ионов с улыбкой. - Мне кажется, что мистеру Чейсу придется повременить с "холодильниками"... Полезно и вам уехать, Акоп Григорьевич. Уж слишком вы заметная фигура в городе.

- И это ты говоришь мне? - вскочил Агабабов. - Мне уехать и оставить им промыслы, заводы, все состояние?.. А не пора ли нам снова взяться за оружие?.. Денег на это дело я не пожалею, господа! Что на этот счет думает мистер Чейс? Спросите его, мистер Хоу.

- Он говорит, что свое мнение выскажет несколько позже, - ответил Хоу. - Мне же кажется, господа, что если в третий раз браться за оружие, то не выпускать его из рук! До победы!

- Временно надо смириться, выждать! - сказал Савва Ионов.

- Почему смириться? Сколько еще ждать? Целый год уже хозяйничают Советы, - взмолился Акоп Агабабов. - Ведь скоро весна, Савва Калистратович, пора готовиться к путине. Как же смириться?

- И все равно надо смириться, - не глядя на Агабабова, продолжал Ионов. - Надо дождаться подходящего и на этот раз верного случая.

- Хорошо тебе говорить: смириться! - горько усмехнулся Агабабов. - Ты от этого ничего не теряешь, а я... мы все, сидящие здесь... теряем миллионы. Понимаешь? Мил-ли-о-ны! Только весной и идет рыба косяками, тогда и богатеет наш брат - рыбник. Ты же это знаешь не хуже меня!.. Да!.. - покачал головой и тяжело вздохнул он. - От твоих слов, Савва Калистратович, Григорий Агабабов, наверное, уже перевернулся в гробу. Хромой Акоп подошел к портрету отца, сказал по-армянски: - Апер, лисумес инче асум ес гижи?* - Потом обернулся к Ионову - тот смотрел на него слегка прищурившись. - Ты знаешь, какой у меня был отец и как он берег каждую копейку?

_______________

* Отец, слышишь, что говорит этот глупец? (Арм.)

- Об этом давно и все знают, - сказал Давид.

- Да и я не раз слышал, - признался Ионов.

- Хорошо! Черт с вами, что вы все знаете, - горячился Акоп Агабабов. - А вот мистер Чейс, наверное, не знает. - Он подошел к американцу. - У вас в Америке, думается мне, таких вещей не бывает. Я вам расскажу историю моего горба. Мистер Хоу, переведите! - обратился он к вице-консулу.

Тот подмигнул:

- Рассказывайте. Мистер Чейс великолепно поймет вас и без моей помощи.

- Тем лучше, - обрадовался Акоп Агабабов. - Так вот, мистер Чейс, слушайте. Когда мне было двенадцать лет, я на даче упал с дерева и сломал ногу. Меня лечили разные доктора, но безуспешно. Хотели даже отрезать ногу, но мать, царствие ей небесное, не согласилась и повезла меня в степь к знахарке. И та не только вылечила, но и сохранила мне ногу, хотя, правда, хромота все же осталась. Когда я уже стал ходить без костылей, отец позвал меня к себе и сказал: "Вот тебе, Акоп, пять копеек, пойди на базар и купи петуха. Надо сделать матах, раздать нищим. Смотри только не переплати и принеси сдачу"... Матах - это жертвоприношение у нас, армян. Когда армянина минует несчастье, он делает матах. Да, так вот слушайте! Беру я пятачок и иду на Татарский базар. Петухов там - сотни. Ну, я выбрал самого большого красавца петуха, заплатил за него пять копеек и прибежал домой. "Вот, отец, купил". - "Хороший петух!" - похвалил он. "Самый лучший!" - говорю. "А сколько ты за него заплатил?" - "Пять копеек". "Все пять копеек?" - вскакивает с места отец. "Все пять копеек", - говорю я. Отец у меня был старик горячий и злой. Он схватил палку и ударил меня по спине. Видите, мистер Чейс, горб у меня? Это от того удара...