Андрей Буровский - Несбывшаяся Россия

В XVI–XVII веках злые иезуиты, ославленные в России на тысячу ладов врагами Руси, стали учить русских юношей и отправлять их в университеты Европы. Да еще и основали (злодеи! мракобесы! совратители!) университет в Вильно… Католический университет. Православных юношей в него тоже порой принимали, но ведь никаких православных университетов не было и в помине, верно? И дежурными разговорами про отсталость тут совершенно ничего не объяснишь.

Причина же проста и неприятна. Православие в лучшем случае безразлично к рациональному знанию. Причем русское православие относится к рациональному познанию хуже, чем византийское. Московитская версия русского православия хуже, чем православие Западной Руси.

В католицизме знание, ум, книжное учение — это очень важно. Бога надо познать, как познается объект изучения в науке. Ученый, который изучает священные книги, — это очень уважаемый, очень значительный человек. Ученый, который изучает материальный мир, постигает Господне творение, проникается пониманием его гармонии. Он тоже совершает богоугодное дело, познает Бога через одну из сторон его творения.

Поэтому накапливать, систематизировать, передавать знание, работать с информацией, использовать рациональное знание во все новых и новых сферах жизни — дело благое и священное. Богоугодное занятие.

Крупными учеными своего времени были многие епископы, функционеры Католической церкви. Практически все основатели духовных орденов и любых движений в католицизме — тем более.

А ученых монахов, преподававших в университетах, быстро дополнили ученые миряне, чьи занятия науками уж по крайней мере не осуждались, а часто и поддерживались Церковью, обществом и государством.

Православие выработало совсем другие, чисто мистические способы богопознания. Рациональное знание для них не священно, не осмысленно. Можно учиться — а можно и не учиться. Знание не священно, не свято. Ученость даже лишнее, потому что будит грех гордыни и мешает смирению духа.

Отношение к просвещению в Московии прекрасно выражено в одном письме протопопа Аввакума к одной его духовной дочери, Евдокии. Эта самая Евдокия захотела учиться… И вот отповедь: «Евдокея, Евдокея, почто гордого беса не отринешь от себя? Высокие науки исчешь, от нее же отпадают Богом неокормлени, яко листвие… Дурька, дурька, дурищо! На что тебе, вороне, высокие хоромы? Грамматику и риторику Васильев, и Златоустов, и Афанасьев разумом обдержал. К тому же и диалектику, и философию, и что потребно, — то в церковь взяли, а что непотребно — под гору лопатой сбросили. А ты кто, чадь немоч-ная? И себе имени не знаешь, нежели богословия себе составляет. Ай девка! Нет, полно, меня при тебе близко, я бы тебе ощипал волосье за грамматику ту».

Католическая Русь — это Русь, в которой протопопа Аввакума посадят в сумасшедший дом (где ему самое и место).

Это Русь, в которой в 1300 году откроют университет в Новгороде, в 1350-м — во Пскове, а к 1400-му — еще по университету в Киеве и в Полоцке.

Опять же — бессмысленно даже пытаться представить, какое богатство мы потеряли вовек. Какие философские труды остались никогда не написаны, опыты не поставлены, идеи не оформлены.

Фантасты любят задавать вопрос: а что мог делать гениальный кинорежиссер, живший до появлений кино? Задам почти тот же вопрос: сколько россиян прожили жизнь и умерли, даже не узнав, что они талантливые ученые? Кости скольких коперников, абеляров и галилеев тихо тлеют на кладбищах, давно позабытые всеми?

Всегда жаль бывает тех, кто имел шанс, воспользовался им — и кому не повезло.

Но особенно жаль тех, у кого и не было шанса. Кому его не дали под какими-то шизофреническими лозунгами.

В православной России XVIII — начала XX века жили католические народы: поляки, венгры, литовцы. К 1913 году из 150 миллионов подданных Российской империи не менее 25 миллионов были католиками.

Никто их не дискриминировал и не мешал им молиться в костелах. Но католицизм в то же время считался традиционным врагом России и православия. Протестант, особенно лютеранин, вполне мог сделать карьеру, не меняя веры. Но не католик. Более того — если царедворец или военный женился на католичке, ему порой предлагали: женись, но тогда покинь ряды нашего полка! Случаев было немного… Но они были! Вот что главное.