Юрий Емельянов - Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата?

О том, что германское руководство не отказывалось от своих планов экспансии на Восток, свидетельствовали заявления Гитлера в ходе его бесед с министром иностранных дел Италии Чиано 12–13 августа 1939 года. Фюрер говорил: «Германская политика должна развиваться в восточном и северо-восточном направлении». Гитлер уточнял: «Восточное и северо-восточное направление, то есть прибалтийские государства, было всегда неоспоримой сферой влияния Германии с незапамятных времен».

Получая исчерпывающую разведывательную информацию о готовящейся тайной сделке между Западом и Германией, руководители СССР не намеревались спокойно наблюдать приближение к советским границам вооруженных сил страны, которая постоянно выдвигала захват советских земель в качестве одной из важнейших целей своей политики. Пока война не началась, Советский Союз мог дипломатическими средствами ослабить тот урон, который он понес бы в случае неизбежного военного разгрома Польши и почти неизбежной оккупации Прибалтики немецкими войсками. Этого можно было добиться лишь заключением военного союза с Польшей и выходом частей Красной Армии на такие рубежи на польской территории, на которых можно было остановить наступление немцев. Однако неуступчивая позиция польского правительства, не допускавшая пропуска советских войск через территорию ее страны, исключала такую возможность. Другая возможность состояла в том, чтобы договориться с Германией и на основе соглашения предотвратить вооруженное столкновение с ней, по крайней мере на некоторое время.

В середине июля 1939 года советская дипломатия решила начать переговоры с Германией по решению ряда актуальных вопросов отношений между двумя странами. С целью найти путь для широкого соглашения с Германией были использованы «переговоры о торговле и кредите», возобновившиеся в Берлине 18 июля, которые вели заместитель торгпреда в Берлине Е. Бабарин и заведующий Восточноевропейской референтурой политико-экономического отдела Министерства иностранных дел Германии Ю. Шнурре.

Москва одновременно продолжала переговоры с Парижем и Лондоном. Лишь 23 июля Англия и Франция наконец приняли советское предложение начать переговоры на уровне военных штабов с целью согласования военной конвенции, которая должна была определить, сколько вооруженных сил обязана выставить каждая сторона против Гитлера.

Но еще до того, как английские и французские делегации поднялись на борт тихоходного товаропассажирского парохода «Сити оф Экстер», направлявшегося в Ленинград, 2 августа состоялась беседа советского дипломата Г.А. Астахова с Риббентропом, в ходе которой последний заявлял о благожелательном расположении Германии к СССР. Риббентроп заверил Астахова, что «от Балтийского до Черного моря не будет проблем, которые мы совместно не сможем разрешить между собой». Риббентроп заявил представителю СССР, что «на Балтике нам двоим хватит места» и что «русские интересы там ни в коем случае не придут в столкновение с нашими. Что касается Польши, то за развивающимися событиями мы следим внимательно и хладнокровно. В случае провокации со стороны Польши мы урегулируем вопрос с Польшей в течение недели. На случай этого я сделал тонкий намек на возможность заключения с Россией соглашения о судьбе Польши».

Комментируя германские предложения, Г.А. Астахов 8 августа сообщал в Москву, что нацистские руководители не собираются «всерьез и надолго соблюдать соответствующие эвентуальные обязательства. Я думаю лишь, что на ближайшем отрезке времени они считают мыслимым идти на известную договоренность в духе вышесказанного, чтобы этой ценой нейтрализовать нас… Что же касается дальнейшего, то тут дело зависело бы, конечно, не от этих обязательств, но от новой обстановки, которая создалась бы».

Тем временем на московских переговорах выяснилось, что Польша и Румыния наотрез отказывались пропустить советские войска через свою территорию для боевых действий против Германии в случае ее нападения на эти страны. Западные участники переговоров стремились убедить советских представителей в необходимости выступить против потенциальных агрессоров, даже не имея реальной возможности нанести по ним своевременный удар. Главы военных делегаций Англии и Франции высказали следующее мнение: если агрессор нападет на Польшу и Румынию, то те «будут умолять» Советский Союз оказать им помощь. На это глава советской делегации Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов возражал: «Польша и Румыния могут не обратиться за помощью или так поздно попросить ее, что это повлечет тяжелые последствия для армий Франции, Англии и других союзников. Мы в это время не в состоянии будем оказать соответствующего воздействия на события».