Юрий Емельянов - Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата?

Вместе с тем возмущение, которое вызывает договоренность о «сферах влияний» (запротоколированная или устная), которая достигается без учета мнения малых стран, игнорирует историческую реальность тех лет. Известно, что Англия, энергично защищавшая на московских переговорах 1939 года суверенные права Прибалтики, Румынии, Польши, когда вставал вопрос о пропуске советских войск к германским границам, действовала иначе, когда в ходе Второй мировой войны возникла опасность Суэцкому каналу, и оккупировала Египет вопреки протестам египетского правительства. Аналогичным образом в 1941 году Советский Союз и Великобритания приняли решение ввести свои войска на территорию Ирана, когда возникла угроза установления там прогерманского режима, не учитывая мнение иранского шаха. В 1942 году США высадились в Марокко, презрев необходимость испросить на то разрешение у марокканского султана и правительства Виши, с которым они поддерживали дипломатические — отношения.

В значительной степени такие действия были обусловлены вопиющим игнорированием международного права Германией и ее союзниками по «антикоминтерновскому пакту», свидетельством чего были захваты Японии в Китае, оккупация фашистами Эфиопии, а также Албании, Греции, Австрии и многих других стран Европы. Судьбы нейтральных Голландии и Дании показали, что соблюсти нейтралитет во Второй мировой войне было практически невозможно. В этой исторической обстановке у прибалтийских стран и Польши не оставалось реальных шансов на сохранение неприкосновенности своих границ.

В любом случае дальнейшие действия Германии и СССР в отношении стран Прибалтики и Польши следует оценивать по их содержанию, а не по договоренностям относительно «сфер влияния». Какими бы ни были договоренности с Германией, единственно, что стало предметом гласности, — это советско-германский договор о ненападении. Выступая на внеочередной четвертой сессии Верховного Совета 1-го созыва 31 августа 1939 года с докладом о ратификации договора, В.М. Молотов подчеркнул, что «Советский Союз заключил пакт о ненападении с Германией, между прочим, в силу того обстоятельства, что переговоры с Францией и Англией натолкнулись на непреодолимые разногласия и кончились неудачей по вине англо-французских правящих кругов… Эти люди требуют, чтобы СССР обязательно втянулся в войну на стороне Англии против Германии… Если у этих господ имеется уж такое неудержимое желание воевать, пусть воюют сами, без Советского Союза… Мы бы посмотрели, что это за вояки». В тот же день договор был ратифицирован.

Подписание Советским Союзом договора о ненападении с Германией было вызвано прежде всего сложившимися международными обстоятельствами. Для Советской страны, не подготовленной к войне и лишенной надежных союзников, договор представлялся единственным способом оттянуть столкновение с гитлеровской Германией.

Нападение Германии на Польшу, начало Второй мировой войны, которая на Западном фронте долгое время не приводила к развязыванию боевых действий (а потому эта война именовалась «странной»), быстрый развал польской армии и польского государства, оккупация немцами Польши, вступление Красной Армии в Западную Белоруссию и Западную Украину, восторженная встреча населением этих областей красноармейцев — эти и другие бурные события сентября 1939 года оживленно комментировались в трех прибалтийских республиках. Многих эти события застали врасплох.

После подписания Эстонией и Латвией договоров о ненападении с Германией в июне 1939 года в течение всего лета сотрудничество прибалтийских стран с Третьим рейхом неуклонно углублялось. В августе 1939 года Эстония и Латвия подписали с ним секретные соглашения о гарантиях их границ. Правительство Литвы согласилось с проектом секретного договора, предложенного Германией, который предусматривал установление «протектората германского рейха».

В течение августа в правящих кругах Прибалтики готовились к большим событиям. В отчете советского полпреда в Эстонии К.Н. Никитина за период с 25 июля по 23 августа 1939 года говорилось о широко распространенном в Эстонии убеждении в том, что «Германия, собрав урожай, должна была начать войну, и ни с кем иным, как с СССР… Поэтому эстонское правительство принимало все меры к тому, чтобы к этому сроку провести и закончить подготовку общественного мнения. На певческих праздниках произносили политические речи, в которых развивали теорию эстонского нейтралитета, позволяя неоднократно резкие выпады по поводу гарантий, которые якобы СССР навязывает прибалтийским странам вопреки и помимо их желаний». Эстонцы считали, что при создавшейся ситуации местом разрешения мировых проблем станет Балтийское море и Прибалтика, а основным пунктом столкновения сил будет Эстония. А поскольку это так, то значение Эстонии в международном масштабе возрастает до решающих размеров».