Кирилл Королев: Войны античного мира: Македонский гамбит.

Однако на пути Филиппа встали Афины. Яростный патриотизм оратора Демосфена, поборника полисного устройства, с первых своих публичных выступлений обличавшего «тиранические замашки» царя Македонии, побудил афинян к решительным действиям. Демосфен упрекал своих соотечественников в беспечности, которая грозит обернуться катастрофой: «Куда бы он [Филипп. — К.К. ]ни пошел, вы бегаете вслед за ним туда и сюда и даете ему начальствовать над вами, но сами не нашли никакого полезного решения относительно войны и до событий вы не предвидите ничего, пока не узнаете, что дело или уже совершилось или совершается… Мне, граждане афинские, представляется, точно кто-то из богов, чувствуя стыд за наше государство от того, что у нас делается, заразил Филиппа этой страстью к такой неугомонной деятельности. Действительно, если бы он, владея тем, что уже подчинил себе и взял раньше, на этом хотел успокоиться и более не предпринимал ничего, тогда некоторые из вас я думаю, вполне удовлетворились бы этим, хотят этим самым мы на весь народ навлекли бы стыд, обвинение в трусости и вообще величайший позор. Но при теперешних условиях, когда он все время что-нибудь затевает и стремится к новым захватам, этим самым он, может быть, вызовет вас к деятельности, если только вы не потеряли окончательно веру в себя… Я со своей стороны думаю, граждане афинские, клянусь богами, что он опьянен величиною своих успехов. Что он мысленно гадает даже во сне о многих подобных же успехах, так как не видит никого, кто мог бы его остановить, и притом еще увлечен своими удачами; но, конечно, он, клянусь Зевсом, предпочитает действовать вовсе не так, чтобы самые недальновидные между нами знали, что собирается он делать… Лучше оставим эти разговоры и будем знать одно: этот человек — наш враг, он стремит я отнять у нас наше достояние и с давних пор наносит вред всегда, когда мы в каком-нибудь деле рассчитывали на чью-то помощь со стороны. Все это оказывается направленным против нас; все дальнейшее зависит от нас самих и, если теперь мы не захотим воевать с ним там [на побережье Халкидики. — К.К. ], то, пожалуй, будем вынуждены воевать с ним здесь [в Аттике. — К.К .]…»

На словах война Афин с Филиппом велась с 357 года, то есть с захвата последним Амфиполя, — но именно на словах, поскольку интересы афинян в ту пору куда больше затрагивала «Союзническая война» против отделившихся островов Хиос и Родос и города Византия (357–355). Вдобавок, в 355 году началась Священная война против фокейцев, которые захватили святилище Аполлона в Дельфах и завладели храмовой сокровищницей; эта война между фокейцами, с одной стороны, и фиванцами при поддержке локров и жителей Фессалии — с другой, продолжалась почти десять лет, до 346 года, и затронула не только непосредственных участников, но и многие другие полисы, в том числе и Афины. Филипп между тем, пользуясь моментом, покорял Халкидику; когда же аристократы Фессалии обратились к нему за помощью (отряд фокейцев, поддерживаемых Спартой, вторгся на фессалийскую территорию), — он охотно откликнулся на призыв — и в первом сражении с фокейцами потерпел поражение. Впрочем, во второй битве фокейцы были разбиты наголову (352), и Филипп уже собирался через Фермопильский проход выйти в Среднюю Грецию, но афиняне, выслав к Фермопилам свой флот с пехотой на борту, не пустили македонского владыку в «эллинские пределы». По большому счету, это было первое «очное» столкновение Афин с Македонией.

В Элладе, несмотря на беспрерывные политические раздоры, существовало несколько центров «общегреческого притяжения», священных для уроженца любой области. Святилище Зевса в Олимпии (Элида), святилище Аполлона на острове Делос, святилище Посейдона на Истмийском перешейке — но главным и древнейшим из них было святилище Аполлона в Дельфах. Согласно мифу, это святилище находилось на том самом месте, где Аполлон сразил змея Пифона, преследовавшего его мать.

При каждом из святилищ со временем образовалась амфиктиония ( др. греч. от οι αμφκτιουεη) — религиозный союз соседних племен, сообща почитавших какое-либо божество. Члены амфиктионий совершали общие жертвоприношения, защищали храм «своего» божества от врагов, карали святотатцев; постепенно амфиктионии приобрели влияние и на политические дела — благодаря тому, что на собраниях амфиктионов, помимо «вопросов культа», нередко обсуждались и житейские неурядицы, в частности взаимные претензии соседей [8] Впрочем, вмешательства амфиктионий в политику так или иначе носили религиозный характер: так, Геродот упоминает о том, что дельфийский совет амфиктионов назначил денежную награду за убийство изменника Эфиальта, указавшего персам горную тропу в тыл греческому войску при Фермопилах (480) — то есть отвергнувшего тем самым «кровных» богов и прельстившегося посулами божеств иноземных. .