Андре Каспи - Повседневная жизнь Соединенных Штатов в эпоху процветания и «сухого закона»

В то же время интеллектуалы Новой Англии, подхватившие эволюционистские и несколько расистские теории, циркулирующие в Германии и Великобритании, стали говорить о расах, одни из которых устойчивые, солидные (скандинавы, немцы, британцы), а другие вырождающиеся (славяне, латиноамериканцы, азиаты). Инициативные группы развернули соответствующую кампанию. В 1896 году, по инициативе сенатора Генри Кабота Лоджа, Конгресс США принял проект закона, запрещающего въезд в Соединенные Штаты каждому, кто был не способен прочесть сорок слов. Президент Кливленд наложил вето на этот literacy test (литературный тест). Дискуссия по этому вопросу вновь возникала в 1898 году, в 1902-м и в 1906-м. Напрасно. Президент Тафт наложил вето на подобный законопроект в 1913 году, а президент Вильсон — в 1915-м. Короче говоря, запрещалось въезжать в страну преступникам, рабочим без контракта, анархистам, многоженцам, умственно больным, страдающим физическими недостатками, бедным без средств к существованию, туберкулезным больным, проституткам, профессиональным попрошайкам. Всем остальным, а это включало почти всех кандидатов в иммигранты, был разрешен свободный въезд в страну. Американская федерация труда и ее президент, Самюэль Гомперс, протестовали против подобной сверхтерпимости. Национальная ассоциация промышленников, напротив, рукоплескала. Тупиковая ситуация?

Война вызвала изменение в расстановке сил, способствуя развитию национализма, провоцируя ненависть к Германии и, в более широком смысле, ко всему, что не «лояльно» к Соединенным Штатам, она создала новый климат в обществе. В 1917 году, несмотря на вето президента Вильсона, «литературный тест» был принят. К списку тех, кого не допускали в страну, добавили алкоголиков, бродяг, физически слабых людей, азиатов (исключение сделали для японцев). Каждый взрослый кандидат в иммигранты должен был уметь прочесть небольшой отрывок на английском и на иностранном языке.

Таким образом, отношение к иммигрантам изменилось. И все же нельзя изображать ситуацию в черном свете. Для нынешних иммигрантов, выходцев из Европы или Латинской Америки, преграды были не слишком высокими. До конца 1918 года война значительно приостановила передвижение населения. Но оно снова началось с наступлением мира. В 1919 году 141 132 иммигранта прибыли в Соединенные Штаты; в 1920-м — 430 001; в 1921-м — 805 228. Последние цифры следовало бы проанализировать. 81 процент составляла иммиграция из Европы. Конкретней: из стран Северо-Западной Европы (Великобритании, Ирландии, Скандинавии, Бельгии, Нидерландов, Франции) — 16,36 процента; из Центральной Европы (Германии, Польши, Чехословакии, Югославии, Венгрии, Австрии) — 22,22 процента; из Восточной Европы (СССР, балтийских стран, Румынии, Болгарии) — 5,33 процента; из стран средиземноморского региона Европы (Италии, Испании, Греции, Португалии) — 37,09 процента. Один иммигрант из четырех был итальянцем, один из четырех — славянином. Предвоенные настроения вспыхнули снова.

По стране стали распространяться псевдонаучные идеи, при этом использовались самые разнообразные формы. Это были и брошюры ограниченного тиража, предназначенные для убеждения интеллектуалов, и статьи в газетах, делающие общедоступными довольно сложные умозаключения, а также словесная пропаганда, в которой особенно преуспел Клан…

Все служило тому, чтобы усилить ксенофобию. После антигерманской пропаганды наступило время разочарования в результатах перемирия, начались обвинения европейцев в адрес «Дяди Сэма», жаждущего вернуть деньги, предоставленные им своим «союзникам». Американцы не понимали, в чем их упрекают. Со своей стороны, они говорили о неблагодарности европейцев. Страх перед «красными», дело Сакко и Ванцетти и многое другое указывало на связь между проблемой иммиграции и подрывной деятельностью против фундаментальных устоев страны.

Появилась книга, ярко отражающая дух того времени, даже если ее и не прочли многие американцы. Это «Закат великой расы в Америке» Мэдисона Гранта. Главная идея книги в том, что «meltingpot» («плавильный котел» для смешения различных народов) не существует. Этот термин предложил Израэль Зангвилл, [81] Пьеса Израэля Зангвилла «Переплавка» произвела сенсацию в Нью-Йорке в 1908 году. желавший заставить верить в то, что иммигранты, в конце концов, станут с американцами единой нацией, что окружение значительно важнее, чем происхождение, и что смешение народов одновременно и возможно, и желательно. «Вовсе нет», — заявил Мэдисон Грант. Расы сопротивляются предполагаемому смешению в «плавильном котле». Но, если мы соглашаемся с тем, что одна раса отличается от другой, то следует также принять тезис об иерархии рас, проще говоря, принять то, что есть высшие расы и низшие расы.