Сергей Голяков - Рихард Зорге - Подвиг и трагедия разведчика

Наконец, сам текст ноты, врученной Хэллу, тоже совершенно не соответствовал предписаниям Гаагской конвенции. Хотя США о многом знали, они не приняли никаких реальных мер к обороне. План нападения на Пёрл-Харбор остался для американского правительства и его разведки абсолютным секретом вплоть до момента его реализации.

Бывший министр иностранных дел Японии Того рассказывал, как развернулись события после того, как 1 декабря 1941 года было принято окончательное решение о нападении на США, Великобританию и Голландию:

"Между тем оставался нерешенным еще один важный вопрос, а именно: каким образом и когда известить США о начале военных действий?.. Впервые этот вопрос обсуждался на совещании комитета по координации действий, которое состоялось после совещания в присутствии императора (2 декабря 1941 года). На этом совещании был задан вопрос о том, когда начнутся операции. Начальник Генерального штаба армии генерал Сугияма сказал: "Примерно в следующее воскресенье". После этого было предложено совершить общепринятую процедуру извещения о начале военных действий… Однако начальник Генерального штаба военно-морского флота адмирал Нагано заявил, что флот хочет провести неожиданное нападение, а заместитель начальника Генерального штаба военно-морского флота Ито потребовал не прекращать переговоры, чтобы можно было начать войну с максимально возможной эффективностью.

На следующий день перед началом совещания комитета по координации действий адмирал Ито заявил, что флот не возражает против отправки извещения о прекращении переговоров в Вашингтон, и просил, чтобы это извещение было передано в 12 часов 30 минут 7 декабря по вашингтонскому времени. Никто не возражал против этого предложения. Ито спросили, оставалось ли еще время до начала атаки. Он ответил утвердительно. Таким образом, этот вопрос был решен".

Но было установлено, что японские послы получили указание передать последнюю японскую ноту Хэллу не в 12 часов 30 минут, а в 13 часов по вашингтонскому времени.

Если бы Курусу и Номура выполнили это распоряжение вовремя, то и тогда, как подтвердили события, в распоряжении Вашингтона оставалось всего двадцать минут до нападения на Пёрл-Харбор. Но господин Того сделал все, что мог, дабы его собственное распоряжение стало для послов невыполнимым. Доказательства? Извольте!

Несмотря на то что окончательная нота японского правительства, как установил трибунал, была одобрена Комитетом по координации действий 30 ноября, Того только 6 декабря сообщил Номуре, что Токио даст ответ на ноту Хэлла и что вручение японского ответа может затянуться до 7 декабря. Наконец, Того указал, что точный срок вручения будет передан по телеграфу позднее. Он так же предупредил Номуру, чтобы тот хранил меморандум в строжайшем секрете и "при его расшифровке ни в коем случае не прибегал к помощи машинисток".

Но препоны, воздвигнутые Того на пути к своевременному вручению ноты, этим не ограничились. Это ярко показано в заключительной речи обвинителя Тавеннера, который на основе собранных доказательств утверждал:

"Хотя трудно полностью понять то положение, которое существовало в японском посольстве в Вашингтоне утром 7 декабря, но, учитывая все… становится совершенно ясно, что положение там частично, если не целиком, было результатом действий заговорщиков в Токио. Именно Того приказал Номуре отказаться от услуг машинисток, поручив подготовку окончательной ноты членам посольства, которые, как предполагалось, были незнакомы с машинописью. Именно в Токио были допущены ошибки, требовавшие исправлений и перепечатывания частей ноты некомпетентными "машинистками", что грозило срывом намеченных сроков вручения ноты. Именно Министерство иностранных дел во главе с подсудимым Того определяло степень важности различных посланий, которые были получены посольством в то воскресенье утром. Именно Министерство иностранных дел определило четырнадцатую часть окончательной ноты только как "очень важную", рассматривая в то же время менее серьезные документы как более срочные, видимо ожидая, что посольство в Вашингтоне будет расшифровывать в первую очередь послания с пометкой "срочно". Не посольство, а Министерство иностранных дел в Токио определяло как исключительно важные, например, приветственные телеграммы от Того и Ямамото, считая менее срочной телеграмму, содержащую четырнадцатую часть окончательной ноты. Тот факт, что обычные правительственные телеграммы считались более важными, чем документ, который означал разрыв дипломатических отношений и войну, конечно, не свидетельствует о стремлении вовремя вручить эту ноту".