Сергей Голяков - Рихард Зорге - Подвиг и трагедия разведчика

— Я вырву у них любые признания, Доихара-сан! Когда прикажете брать?

— Вызови агентуру и командира оперативного дивизиона.

Номура нажал кнопку звонка:

— Они уже здесь.

Офицеры вошли. Среди них были Харукава, Эйдзи и Аояма.

Генерал посмотрел на часы:

— Придется прервать их сон… Брать всех одновременно.

Офицеры вышли.

— Я вызвал и француженку, — сказал Номура.

— Она надежна?

— Выполняла задания в Лондоне и Париже.

— Все равно ей доверять нельзя. Позови.

Николь вошла. Номура спросил:

— Где твой подопечный?

— Весь день был в агентстве. Вечером уехал домой. Завтра он собирался отправиться с женой и сыном к морю.

Генерал подошел к ней, начал оглядывать:

— Завтра… Завтра вечером ты придешь ко мне. — Он протянул ей визитную карточку: — Вот адрес. Я не люблю, когда опаздывают. Придешь в восемь вечера.

Она взяла карточку и низко поклонилась.

Вернувшись домой, Макс решил зашифровать последнюю радиограмму. Но отправить донесение не смог: питание в рации село, а запасных батарей не оказалось. Завтра он принесет из конторы батареи и отправит эту радиограмму. А потом весь воскресный день они будут отдыхать. Будут отдыхать и в понедельник, и во вторник — конец его фирме!

Макс и Анна заснули поздно. На рассвете их поднял стук в дверь.

Вошли двое полицейских и еще один в штатском. Маке узнал в нем все того же Аояму.

— Чем обязан? — тоном коммерсанта, покой которого нарушают по пустякам, спросил Клаузен.

— Не можете ли вы пройти с нами в полицейское управление? — голосом просителя спросил один из полицейских.

— В чем дело?

— Ничего особенного, надо выяснить тот случай с машиной.

Действительно, несколько дней назад с Клаузеном случилось происшествие. Заболевший Рихард попросил Макса привезти из аптеки лекарство. Макс взял его автомобиль, маленький "Датсон". По дороге машина потеряла управление и перевернулась на бок. Клаузен сам и поднял ее. К месту происшествия подошел полицейский. На "Датсоне" был знак германского посольства. Увидев дипломатический номер, полицейский откозырял и оставил Клаузена в покое. Макс вызвал аварийку и отправил помятую легковушку в мастерскую.

Теперь полицейские сказали, что, оказывается, следом за Клаузеном ехал велосипедист. Когда машина перевернулась, он резко затормозил, упал и сломал руку. Это дело и нужно спокойно урегулировать. По всей вероятности, придется заплатить пострадавшему какую-то небольшую компенсацию.

Макс оделся, сказал жене:

— Подожди с завтраком, я скоро вернусь, — и вышел вслед за полицейским.

В участке у дверей кабинета начальника полицейские остановились. Клаузен переступил порог. Следом за ним вошел Аояма. Снял плащ, остался в форме офицера. Любезно показал на стул перед столом:

— Прошу вас!

Потом сел сам, открыл ящик, вынул из него папку и неторопливо разложил перед Клаузеном фотографии. В отчаянии Макс узнал на снимках Мияги, Одзаки, Вукелича и Зорге. Пятой была его фотография. Та самая: из "залитых чернилами".

А в эти минуты в доме Клаузенов уже шел обыск. В тайнике за обшивкой стены был обнаружен коротковолновый радиопередатчик, несколько шифровок радиограмм и текст последней, так и не переданной в Центр и написанной рукой Зорге:

"Наша миссия в Японии выполнена…".

В квартиру Рихарда агенты тайной полиции явились во главе с государственным прокурором Ёсикавой и полковником Номурой. Когда они, бесшумно открыв двери дома и поднявшись на второй этаж, вошли в спальню Рихарда, он, лежа в кровати, листал книгу стихов древнего японского поэта…

Здесь обыск вели еще тщательнее. Перебирали каждый листок, перетряхивали каждую книгу, взламывали половицы. Подогнали автомобили и вывезли буквально все: папки с архивами, пишущую машинку, радиоприемник, проигрыватель, даже фотоаппараты и пластинки, не говоря уже о тысяче томов богатейшей библиотеки. В письменном столе обнаружили какую-то объемистую рукопись. Уже при беглом просмотре обратили внимание, что она полна японскими названиями, фамилиями, цифрами. Обрадовались: улика! Но как потом оказалось, это было сугубо научное исследование, которым Рихард занимался уже несколько лет: "История дипломатии современной Японии".

Этим же утром, 18 октября 1941 года, арестовали и Бранко Вукелича на его квартире.

Как и Клаузена, арестованных сначала доставили в местные полицейские участки, а затем в черных, без оконцев машинах перевезли в токийскую тюрьму Сугамо.