Александр Фетисов - Викинги. Между Скандинавией и Русью

Вагн и Бьерн Уэльсец решали, что же им делать. «Мы должны, — сказал Вагн, — или дожидаться здесь, пока рассветет, и тогда они нас захватят, или же высадиться сейчас на берег — устроить у них переполох, а затем постараться прорваться». Они взяли мачту с реей, и все 80 человек ухватились за них и поплыли во тьме к врагам. Они доплыли до камней, и большинство из них на ногах не стояло от ран и холода. Они не смогли идти дальше, а десять из них там же и умерло за эту ночь.

Когда рассвело, норвежцы сидели и перевязывали раны. Вдруг они услышали пение тетивы, и стрела поразила Гудбранда, родственника ярла, который тут же умер. Они бросились к ладьям и обыскали их. На корабле Буи они нашли еще живого Хаварда Дровосека, хотя у него были отрублены ступни. Он спросил: «Кого это я тут убил?» Ему ответили, кого. Хавард вздохнул: «Не та у меня удача, как хотелось, я-то метил сразить ярла». Его тут же убили.

Ярл Эйрик подошел к Торлейву Поморнику и спросил: «Чего это ты выглядишь так, будто стоишь на пороге смерти?» Он ответил: «Кто его знает, почему; разве по причине раны, что мне нанес меч Вагна после того, как я стукнул его дубиной». Ярл сказал: «Потеряв тебя, твой отец будет страдать». Эйнар Звон Весов услышал это и произнес вису:

Тут Торлейв скончался.

Затем норвежцы увидали много людей на прибрежных камнях. Ярл послал воинов взять их в плен. Норвежцы окружили их, но йомсвикинги уже не в силах были сопротивляться. Их — человек семьдесят — увели вглубь берега и привязали к одной веревке. Корабли привели к берегу и бывшее там добро поделили. Затем ярловы люди достали еду и начали пировать, хвастать напропалую. Торкель Глина вызвался быть палачом йомсвикингов. Трех смертельно раненых из них отвязали от веревки, рабы схватили их, закрутив их волосы на палки. Торкель же собрался отрубать головы. Он сказал: «Ну, что, изменится цвет моего лица перед этим делом? Многие говорят, что так случается, когда человек обезглавит троих» xlv . Ярл Эйрик заметил: «По тебе этого не видать, цвет лица не меняется, но все же заметно — ты не совсем в себе».

Затем отвязали четвертого и закрутили его волосы на палку. Этот был очень тяжко ранен. Торкель спросил: «Что ты думаешь о своей смерти?» «Я готов к смерти, — прозвучал ответ, — ведь у меня та же судьба, что и у моего отца». Торкель поинтересовался, в чем там было дело. «Он погиб от одного удара». Тогда Торкель отрубил и ему голову.

Затем вывели вперед пятого. Торкель спросил и у него, что тот думает о смерти. Он ответил: «Я забуду законы йомсвикингов, если испугаюсь смерти и скажу слова о своем страхе. Никто не избежит смерти». Торкель отрубил ему голову. Он и его люди решили тогда задавать тот же вопрос каждому из пленных, перед тем как убить, дабы посмотреть, так ли храбры эти люди, как о них говорят. Они сочли бы достаточным подтверждением йомсвикинговской славы, коли ни один из них не скажет о страхе.

Шестого обреченного вывели вперед и накрутили на палку его волосы. Торкель задал ему тот же вопрос. Он ответил, что лучше умереть с достоинством, «а ты, Торкель, будешь жить с позором». Торкель отрубил ему голову.

Когда вышел седьмой, Торкель повторил свой вопрос. «Я не боюсь смерти, — заявил этот йомсвикинг. — Но сделай одолжение, нанеси мне быстрый удар. Вот у меня в руке нож. Мы, йомсвикинги, частенько спорили, может ли человек что-либо осознавать, если ему очень быстро отрубят голову. Давай-ка, попробуем. Если, расставшись с головой, я воткну нож, значит, я что-то еще чувствовал, а если он упадет — то ничего». Торкель ударил и голова жертвы покатилась, упал и нож.

Затем подняли восьмого, и Торкель повторил вопрос. Когда над ним занесли оружие, он сказал: «Овца». Торкель взял его за руку и спросил, что он сказал. Тот ответил: «Если бы не те овцы, что вы позвали вчера, мы бы вас побили». «Странный парень», — сказал Торкель и обрушил на него удар.

Затем тот же самый вопрос Торкеля услышал девятый пленник. Он ответил: «Я так же безразличен к смерти, как мои сотоварищи. Но я не дам себя забить, как овцу. Я встречу удар лицом к лицу. Ударь прямо в лицо и гляди хорошенько, побледнею ли я, — мы и об этом часто спорили». Ему это позволили, Торкель стал с ним лицом к лицу и ударил его по голове. Тот не побледнел, но глаза его закрылись, когда смерть настигла его.