Александр Фетисов - Викинги. Между Скандинавией и Русью

Когда пришла весна, Свейн собрался в поход и снова последовал совету отчима. Он нашел конунга и потребовал 12 кораблей. Тот произнес: «Ты настолько храбр, что я не знаю равного тебе, — ты осмелился прийти ко мне, будучи убийцей и вором. Но я никогда не приму тебя к себе и не признаю сыном». Свейн ответил: «Разумеется, я твой сын, никто не будет этого отрицать. И не жалей своих кораблей. А не то, коль мне откажешь, я завоюю все вокруг, а ты не уйдешь отсюда подобру-поздорову».

Конунг ответил: «Ты человек, с которым трудно иметь дело, и настолько храбр, что, может статься, в самом деле знатного происхождения. Получи же, что желаешь, и убирайся с глаз моих навеки». Свейн на тридцати кораблях приехал к Пальнатоки, тот принял его с распростертыми объятиями. Пальнатоки сказал: «Видно, мой совет пошел тебе на пользу. Поскольку твои силы так выросли, этим летом пора бы и прекратить разбои в Дании. Конунг больше не станет прощать набеги. Ноты не отступай, даже если на тебя пошлют войско, я всегда поддержу тебя. Этим летом я хочу навестить тестя — ярла Стефнира в Уэльсе. Я возьму с собой 9 кораблей». Они расстались и разошлись по домам.

Свейн разбойничал в Дании еще пуще: убивал, грабил и сжигал дома. Люди дрожали перед ним и молили конунга о защите. Тот решил, что дальше так продолжаться не может. У него было готово к плаванию 50 ладей, и он отправился на поиски Свейна. Осенью они встретились у Борнхольма. Было так поздно, что темнота не дала начать битву сразу. Ранним же утром тот и другой связали свои корабли и бились до вечера. И десять кораблей конунга Харальда и 12 кораблей Свейна оказались захвачены противниками. Вечером Свейн поставил свои корабли в бухте на якорь, а конунг расставил свои вокруг, чтобы Свейн не мог бежать. Пальнатоки высадился на берег тем же вечером с двадцатью четырьмя кораблями. Он причалил на другой стороне мыса и поставил шатры. После чего Пальнатоки пошел по берегу один, взяв лук и колчан со стрелами.

Конунг Харальд с одиннадцатью людьми тоже вышел на берег вечером, и они вошли в рощу развести костер, чтобы согреться. Ночь уже наступила, и было темно. Пальнатоки увидел огонь в лесу и, обойдя их стоянку кругом, узнал, кто перед ним. Он натянул лук и выстрелил в конунга, и тот рухнул замертво. Пальнатоки вернулся к своим людям. А люди Харальда в недоумении спорили, что же им делать. Фелнир сказал: «Мой совет: все мы расскажем одинаково, что король погиб в битве — это сгладит нашу вину, что не сберегли его». И они поклялись хранить свою тайну.

А Пальнатоки созвал двадцать своих мужей и заявил, что идет к Свейну. Он пересек с ними мыс и стал обсуждать со Свейном, что делать дальше. Свейн просил Пальнатоки дать на сей счет нужный совет. А Пальнатоки, промолчав о смерти конунга, сказал: «Он, конунг, не дает нам времени строить планы. Мы объединим свои силы и ударим по ладьям конунга. Я не хочу попасть в ловушку, расставленную конунгом, и погибнуть». Они так и сделали, атаковали врагов. Три корабля конунга перевернулись и лишь лучшие пловцы спаслись.

Пальнатоки и Свейн со своими людьми прорвались в образовавшуюся брешь и соединились с основным отрядом Пальнатоки.

Следующим утром они снова атаковали флот конунга и тогда поняли, что конунг мертв. Тогда Пальнатоки заявил противникам: «У вас есть две возможности: или биться с нами дальше, или принять Свейна своим конунгом». Люди конунга приняли второе. А после Пальнатоки и Свейн созвали тинг, на котором Свейна провозгласили конунгом всей Дании.

Теперь, когда Свейн стал конунгом, он счел себя обязанным провести достойную тризну по своему отцу, на которую он пригласил Пальнатоки. Тот отказался, сказав, что умер его тесть Стефнир и он принимает в наследство его владения. Поминальный пир осенью не состоялся, а Пальнатоки уплыл из страны. Он оставил Аки, своего сына, править в Фюне и просил Свейна покровительствовать ему. Конунг обещал поддерживать его во всем, что бы тот ни делал.

Пальнатоки отправился в Уэльс и стал там править, и так прошел год.

Следующим летом конунг Свейн послал людей пригласить Пальнатоки на тризну, но тот снова отговорился, сказавшись больным.

Когда же и следующим летом конунг Свейн стал готовить тризну, Пальнатоки снова был приглашен, и ему передали, что если он опять не явится, то навлечет на себя немилость конунга. Пальнатоки отвечал, что на сей раз он все-таки приедет. Конунг устроил пир и пригласил кучу гостей. Когда же гости собрались, Пальнатоки не появился, хотя солнце уже садилось. Гости расселись, а конунг оставил противоположное своему месту почетное сиденье пустым, и свободными оставались до сотни мест на боковых лавках. После чего все начали пировать.