Анатолий Иванов - Вечный зов (Том 2)

- Я дура, дура... - шептала она сквозь обильные слезы.

- Ага, дура проклятая, - сказал и Димка, погладил ее неумело по волосам, по вздрагивающему теплому плечу.

- И что отхлестала тебя весной... этой дурацкой сиренью.

- Нет, это правильно...

Они были уже взрослыми - ей шестнадцать лет, а ему пятнадцать, - и оба чувствовали это. Но теперь, в эту минуту, они не стеснялись друг друга, девушка беззащитно и доверчиво прижималась к нему, и он, благодарный ей за это, все поглаживал ее по плечам. Потом пальцы коснулись ее щеки. Ганка тотчас схватила его ладонь, сильно сжала, оторвала лицо от его груди, запрокинула голову и распухшими губами прошептала:

- Димушка! Дим... Ты слышишь?

- Ну да... я слышу.

- А Колька Инютин мне так... ну просто так... Зачем он мне?

Она проговорила это и обернулась на шум чьих-то торопливых шагов, не выпуская Димкиной руки, увидела подбегавшую Лидку. Но и теперь его руки не отпускала, ждала, когда Лидка приблизится.

- Я издалека... ваши голоса услыхала. Ой, да тут еще кто-то!

И только теперь Димка с Ганкой почувствовали, что рядом действительно еще кто-то есть, быстро обернулись. Посреди дороги, в вечерней, еще не густой и далеко просматриваемой мгле, стоял, опершись на палку, Николай Инютин, стоял, как унылая птица, опустив плечи.

Димка, высвободив свою руку, шагнул к сосне и сел на прежнее место. Ганка качнулась и пошла к Николаю.

- Ты как здесь? Ты ж все в военкомате?

- Надо было, значит, пришел, - сказал хрипло Николай, отбросил палку, повернулся и пошел прочь, в сторону шляха.

- Коля? Коля! - одновременно воскликнули Ганка и Лидка, обе кинулись за ним.

Тот резко обернулся, девчонки будто наткнулись на стенку.

- Убирайтесь, вы! - выдавил он свирепо сквозь зубы, сжал кулаки. Глаза его по-звериному блестели во мраке. Казалось, Николай сейчас шагнет к ним и примется молотить обеих этими кулаками.

Но он не шагнул и ничего больше не сказал. Он повернулся и медленно пошел, быстро стал пропадать, проваливаться в густеющих сумерках.

- Бригадирша сказала, чтоб ты отдала ей эту статью, - выдавила Лидка, не спуская глаз с удаляющегося Инютина.

- Какую статью? - не поняла Ганка.

- Про сына ее.

- Да я не брала...

- Ты отдай, - проговорила еще раз Лидка кажется, не слыша ее слов. Николай, Коля! Ко-оль!

И она, не взглянув даже на Ганку, побежала догонять Николая, который был еще чуть виден во мгле.

* * * *

Дмитрий, сидевший возле сосны, даже не пошевелился, когда Ганка вернулась к нему. Она подошла медленно, остановилась, растерянная и смущенная, не зная, что сказать. Постояла, опустилась на пожухлую траву под деревом, поджала под себя ноги.

Темнота вокруг сомкнулась почти наглухо, а над Звенигорой небо все еще было освещено, темные каменные хребты, вздымаясь, безжалостно отгораживали, казалось, весь остальной мир, наполненный светом и жизнью. Изломанная линия горных вершин все еще была обведена желтой каемкой, но теперь более узкой и блеклой.

- Дим... - выдохнула еле слышно девушка.

Она ткнулась лбом ему в колени, но не заплакала, только плечи ее затряслись.

- Ну, чего ты?

- Я? Нет, это ты чего? Дима, Дима!.. - Она вскинула голову, слез в ее глазах, кажется, тоже не было, она порывисто дышала, будто ей не хватало воздуха. А может, слез Димка не заметил. И еще дважды, раз за разом, она произнесла: - Это ты чего? Это ты чего?!

- Я... ничего, - ответил и он тем же простым словом, вздохнул глубоко и тяжко, как взрослый человек, обремененный нелегкими делами и заботами. - Я, Гань, все думаю...

- Об чем? Я это... вижу. Только понять не могу - об чем.

- Я... я не знаю. Просто так.

- Просто так не бывает, - возразила она.

- Бывает... Вон темная гора небо загораживает, видишь?

- Ну?

- А ты приглядись. Будто кто черную дырку выпилил в небе-то... Как в желтом фанерном листе. Или в амбарной стене. Только пила была тупая и виляла.

Ганка перестала дышать. И вдруг воскликнула:

- Ой! - и мгновенно подвинулась к Димке. - И правда!..

- Конечно, правда, - сказал Димка негромко и почему-то печально. - А что там, за краем неба? Если идти и идти сквозь эту дырку?

- Н-нет, - через силу сбрасывая наваждение, произнесла Ганка, - у неба нету края. И у земли.

- Да я не знаю, что ли? - проговорил он. - А все равно это как яма бездонная. Без конца и без края... И туда ушел Колька. Потом Лидка.

- Ты что говоришь? - Она схватила его за плечи. - Очнись! Ты... ненормальный.

Димка осторожно снял с плеча ее руку, положил пальцы в свою ладонь, а другой рукой погладил их.