Дофин, который очень мало знал о тайных женских заговорах, в бешенстве запретил Екатерине Медичи разговаривать с госпожой д'Этамп.
С исторической точки зрения, эти события обозначали окончательный распад единства христианского мира и возврат Франции к националистической политике. С точки зрения внутренней жизни двора, они стали первой неудачей терпеливой Дианы де Пуатье в ее карьере.
Торжествующая Анна д'Этамп добилась реабилитации Шабо де Бриона, затем его восстановления в Совете, главными участниками которого отныне стали грубый, честный, недалекий солдат, маршал д'Аннебо, и чрезвычайно ловкий кардинал де Турнон, еще больший фанатик, чем Гизы. Хотя Гильом Дю Белле и вырвал у короля приказ о помиловании вальденсов, правление продолжало основываться на репрессиях.
Казалось, что дофин, которого лишили и этого удовольствия, отобрав его наставника, отныне обречен потерять всякое влияние. У него даже появились основания опасаться, что отцовское чувство Франциска I, в душе которого теплилась злоба, поддерживаемая Анной, в конце концов возобладает над долгом правителя, и он предоставит герцогу Орлеанскому возможность подготовить для своего брата все условия для плачевного правления.
Бесхитростный Генрих испытывал к своему отцу глухую неприязнь, а брата по-настоящему ненавидел. Он ничего больше не мог сделать. Но тем временем его единомышленники постепенно воспрянули духом, его связи с Гизами окрепли; вокруг него образовалась столь сплоченная группа, что с ней приходилось считаться. Не слишком ли рискованно посчитать этот взлет делом рук госпожи де Брезе?
Известно, что при Карле VII дофин (Людовик XI) также был врагом короля, но он жил вдалеке и старательно утверждал свою независимость. На этот раз произошло нечто небывалое: внутри двора образовалось то, что мы бы назвали мощной, влиятельной оппозицией, главой которой был двадцатидвухлетний принц, а вдохновительницей — вполне зрелая женщина, вдова последнего Сенешаля.
Их любовь, на которой держалась вся их политика, в тот же год, когда рухнула карьера коннетабля, получила торжественное подтверждение. В Ла Берлодьере, близ Шательро, состоялся турнир, на котором дофин, переодетый в странствующего рыцаря, как обычно, нес флаг своей Дамы. В честь госпожи де Брезе был устроен парад оружия. Клеман Маро, по всей видимости, смущенный могуществом своей противницы, возможно, пытаясь заслужить ее прощение, сочинил по этому поводу изящную эпиграмму:
Здесь разворачивается
Честная и добропорядочная любовная история
Здесь вонзаются в бока коней шпоры,
А мечи порой — в людей
Рыцарь королевской крови
Поставил здесь свой шатер
И служит от всего благородного сердца
Прекрасной даме,
Чье прелестное имя
Нет смысла упоминать.
Оно начертано на небесах
И даже ночью его можно прочитать.
Эти женщины завидовали даже порокам друг друга
Новое нашествие турок, поражение Карла Пятого в Алжире, религиозный раскол в Империи, наконец, известие о том, что имперцы убили французских послов Фрегоза и Ренкона, убедили Франциска I разорвать перемирие. Вместо Генриха VIII, оскорбленного политикой, которую проводил коннетабль, во французский лагерь вошли Дания, Швеция, Шотландия и герцог Клевский. Итак, сложившаяся ситуация казалась благоприятной и никто не выражал своего недовольства. Дофин, который любил сражаться, надеялся отыскать способ покрыть себя славой и превзойти своего брата. Турнон ограничился требованием того, чтобы война шла исключительно между католическими державами без всякого лютеранского вмешательства!
Франциск, который несмотря на все американские сокровища последнего, был богаче своего соперника, сделав неимоверное усилие, привел в боевую готовность пять армейских подразделений. Серьезная проблема возникла при назначении командующих ими. Деление на две партии являлось к тому времени настолько существенным фактором, что король был вынужден произвести тщательный расчет, чтобы уравновесить количество участников обеих партий и избежать вреда, который могла принести их вражда. Дофина поставили во главе армии, которая должна была атаковать Руссильон, а его заместителем стал маршал д'Аннебо; герцог де Гиз получил предписание участвовать в операции по захвату Люксембурга, возглавляемой Карлом Орлеанским. В первый раз за довольно долгий промежуток времени полководцем стал один из Бурбонов: Франциск, граф д'Энгиен, младший брат герцога Вандомского 87 87 Антуан де Бурбон, герцог Вандомский, который станет отцом Генриха IV, родился в 1518 году; Франциск де Бурбон, граф д'Энгиен, родился в 1519 году.
являлся другом герцога Орлеанского и госпожи д'Этамп, это было еще одним очком в пользу ее окружения. Король обосновался в Монпелье.
Читать дальше