Д Иванов - Виртуализация общества

1970-1995

1.90

Составлено по: The Economist. 1996. September 28-October 4.

Таблица 11. Среднегодовой прирост производительности труда, %

Страна \ Период

1960-1973

1973-1979

1979-1994

США

2.3

0.0

1.0

Великобритания

4.0

1.6

2.1

ФРГ

4.8

3.2

1.1*

Япония

8.5

2.9

2.6

* Показатели после 1991 учитываются данные по новым землям (бывшая ГДР). Составлено по: The Economist. 1996. May 11-17.

Рис. 8. Инфляция в экономически развитых странах

Составлено по: The Economist. 1999. February 20-26; June 12-18.

[76]

На период 1970-х-1980-х гг. приходятся катастрофически быстрые структурные сдвиги в экономике: сокращение промышленного сектора и рост сектора услуг. Структурная перестройка в период стагфляции привела к тому, что впервые после середины 1940-х гг. население развитых стран столкнулось с серьезными экономическими проблемами - безработицей и снижением уровня жизни.

Этот кризис разрушил устоявшийся за предыдущее столетие уклад индустриальной экономики и по существу расчистил путь для быстрого развития периферийной до тех пор спекулятивной экономики образов. Революционный по своим темпам ее рост- тенденция, "рождение" которой следует за стагфляционным кризисом (рис. 9).

На протяжении 1970-х-1990-х гг. происходит катастрофически быстрый распад двухполюсной политической системы на глобальном уровне и одновременно деградация двухполюсной (двухпартийной) системы на локальном уровне вследствие неактуальности традиционных политических конфликтов и институциональных форм их разрешения. Число "жестких" сторонников политических партий в США и Великобритании по сравнению с 1960-ми гг. сократилось с 40% и 44%, соответственно, до 30% и 16%. Членство в политических партиях также сокращается. Например, в Великобритании с середины 1970-х гг. до начала 1990-х гг. доля избирателей - членов партий уменьшилась с 5% до менее, чем 2,5%; в Германии - с 4% до 3%(1). Падает также влияние профсоюзов (табл. 12).

Таблица 12. Динамика численности членов профсоюзов, 1985100%

Страна\Год

1991

1993

1995

1997

США

88.9

86.7

84.4

80.5

Великобритания

89.9

81.5

78.7

75.8

ФРГ

84.3

75.7

70.5

66.0

Составлено по: The Economist. 1996. May 4-10; September 14-20; 1999. June 12-18.

В области социальной политики период 1970-х-1990-х гг. отмечен кризисом формировавшейся на протяжении без малого полувека системы социальных гарантий (welfare). В условиях стагфляции дефицит бюджетных ресурсов в сочетании с неэффективностью бюрократически организованной социальной поддержки вызвал ослабление устойчивой дотоле социальной солидарности. Возобладавшие идеология неолиберализма и монетарная экономическая политика привели к реструктуризации социальных программ, ориентированной в первую очередь на сокращение затрат.

Кризис политических институтов Модерна (массовых партий, государства всеобщего благоденствия (welfare state), профсоюзов и т.п.) привел к деградации привычный уклад политической жизни, результатом чего и стало "рождение" тенденции экспансии политики образов.

---------------

(1) The Economist. 1999. July 24-30. Р. 33-34.

[77]

Рис. 9. Фондовая "революция" и спекулятивная экономика

Составлено по: The Economist. 1996. May 25-31; 1999. March 20-26; 1999. July 3-9.

Рассчитано по: The Economist и Макконелл К., С. Брю. Экономикс. Принципы, проблемы и политика. М., 1992. Т. 1-2.

[78]

И наконец, еще одним аспектом контингентного сдвига 1970-х- 1990-х гг. стала компьютерная "революция", за которой последовало "рождение" тенденции распространения и консолидации киберкультуры: внедрение в быт персональных компьютеров. Internet, появление субкультур хакеров, киберпанков и т.д. (рис. 10).

Рис. 10. Компьютерная революция и киберкультура

Составлено по: The Economist. 1996. October 26-November 1.

[79]

Составлено по: Internet Software Consortium (http://www.isc.org/).

Сила контингентного сдвига 1970-90-х гг. отчетливо проявилась в том, что даже тяжелые экономические кризисы, экологические катастрофы, "возвращение" мировых войн (в форме так называемых миротворческих операций) и геноцида (Ирак, Югославия), всплеск терроризма не "похоронили" тенденции симуляции, то есть тенденции замещения реальных вещей и поступков образами. Напротив, в 1990-х гг. они становятся доминантами трансформации общества.

Все авторы, оперирующие при анализе общественных изменений различением реального и виртуального, не столько экспериментируют с новой метафорой, сколько так или иначе концептуализируют описанный сдвиг. Возникнув как эмпирическое обобщение, дихотомия "реальное/виртуальное" становится парадигмой для построения моделей общественных изменений, происходящих уже и за историческими и географическими рамками контингентного сдвига.