Д Иванов - Виртуализация общества

Модель "социальная мобилизация + структурная дифференциация" предполагает концептуализацию только тех общественных изменений, которые ведут к повышению индивидуальной и групповой социальной мобильности, к развитию институционального строя и стратификационной формы социального неравенства. В рамках модернизационной модели изменений критерием современности/развитости общества может быть лишь наличие индустриального капитализма и либеральной демократии. Данная модель не позволяет концептуализировать возникновение иных типов социальной организации, например комбинации индустриального капитализма и авторитарного режима массовой демократии (нацизм, большевизм и т.п.)

---------------------

(1) Levy М. Modernisation: Latecomers and Survivors. N. Y., 1972; Eisenstadt S. Tradition, change, and modernity. N. Y., 1973; Berger P. The capitalist revolution. N. Y., 1986.

(2) Eisenstadt S. Tradition, change, and modernity. N. Y., 1973. P. 27, 358.

(3) Ibid. P. 204.

[69]

или постиндустриального капитализма и режима миноритизированной массовой демократии. Такого рода общественные изменения для адептов модернизационной парадигмы являются подлинными головоломками. Определение их как "антимодернизации" и "постмодернизации" явно указывает на то, что они просто выходят за пределы граничных условий теории модернизации.

Модель модернизации применительно к социальным процессам в Европе и Северной Америке идеально "работает" на материале конца XVIII-начала XX в., когда общественные изменения однозначно выглядят как переход от консервативной, малоподвижной социальной организации к динамичной, перманентно меняющейся. Правомерность такого взгляда хорошо иллюстрируется зафиксированным на рис. 4 и 5 сдвигом от низких темпов изменения параметров ("традиция") к высоким темпам ("модернизация"). На материале середины XX в., когда тенденции были не столь однозначны - экономические и политические кризисы, войны и культурный пессимизм "потерянных поколений", "антимодернизация" в Германии, Италии, СССР, - модернизационная модель "работает" скорее удовлетворительно, чем хорошо. Плохо она "работает" на материале конца XX в., когда изменений по модернизационному образцу практически нет, а изменения иного характера, например становление эклектичных (постмодернистских) форм экономики, политики, науки, искусства, можно с равным успехом трактовать и как демобилизацию/ дедифференциацию и как гипермобилизацию/ гипердифференциацию. Парадигму модернизации в новых условиях не "спасают" даже модели, которые "встраивают" новые тенденции в образец (pattern) модернизации в качестве ее нового этапа, ее внутреннего "отрицания", ее собственного "иного". Примерами подобного рода моделей являются концепции поздней модернизации(1), диалектики модернизации(2), постмодернизации(3). Парадигма изменений, используемая в моделях модернизации, включая новые их разновидности, генетически связана с эмпирическими тенденциями контингентного сдвига конца XVIII-начала XIX в. Поэтому нет ничего странного в том, что дихотомическая модель "традиция/современность" и модель "мобилизация + дифференциация" не описывают новые изменения. Теории, чья концептуальная зависимость от характера событий далекого прошлого не отрефлексирована, становятся все менее достоверными и подвергаются критике. Вся постмодернистская социальная теория построена на эксплицитной или имплицитной констатации того, что во второй

---------------

(1) Giddens A. Modernity and self-identity. Self and society in the late modem age Stanford (California), 1991.

(2) Tiryakian E. Dialectics of modernity: Reenchantment and dedifferentiation as counterprocesses // Haferkamp H., N. Smelser (eds.). Change and modernity. Berkeley and L.A" 1992.

(3) Crook S., Pakulski J., Waters M. Postmodernization. Change in Advanced Society. L., 1992.

[70]

половине XX в. произошли общественные изменения, которые не соответствуют модернизационному образцу.

Более адекватной трансформации общества середины-конца двадцатого столетия выглядит концепция глобализации. Понятием "глобализация" охватывается широкий спектр событий и тенденций уходящего столетия: развитие мировых идеологий, кровопролитная борьба за установление мирового порядка, включая две мировые войны; скачкообразный рост числа международных организаций, в том числе наднациональных по своему статусу ООН, НАТО, ЕС и т.д.; появление и развитие транснациональных корпораций, "взрывной" рост международной торговли; массовая миграция и интенсивное формирование в развитых странах этнокультурных меньшинств; создание планетарных СМИ и экспансия западной культуры во все регионы мира. Отмеченные тенденции приобрели характер синхронных общественных изменений в начале-середине XX в., и произошло это превращение таким образом, что его можно характеризовать как еще один контингентный сдвиг.