Егор Иванов: Честь и долг (Вместе с Россией - 3)

Фельдмаршал подтвердил мнение своего генерал-квартирмейстера. Он сослался на заявление "Пангерманского союза" по поводу Прибалтики, которое решительно предостерегало от каких-либо переговоров по поводу права народов на самоопределение. Коротко Гинденбург разъяснил свою позицию: "Нам нужна Литва для обеспечения наших границ. Она должна быть крепко прикована к нам. Никакого самостоятельного государства, а персональная уния с Пруссией. Курляндия - dito*. Обладание Эстонией желательно с военной точки зрения... Да-да! Я хочу обеспечить в следующей войне против России пространство для маневра левого крыла германских войск!"

______________

* То же самое (лат.).

96. Брест-Литовск, декабрь 1917 года

Генерального штаба генерал-майор Алексей Алексеевич Соколов, недавно утвержденный в новой должности начальника штаба 10-й армии, получил неожиданное предписание из Петрограда от наркомвоенмора Крыленко. Генералу Соколову надлежало выехать через согласованный пункт в германских позициях в районе Барановичей в Брест-Литовск и стать одним из военных экспертов при делегации Советской России на мирных переговорах. Почти все представители уже проследовали в Брест-Литовск из Петрограда через Двинск. Для Соколова немцы сделали исключение и назначили ему пункт перехода позиций неподалеку от Ставки бывшего верховного главнокомандующего, великого князя Николая Николаевича.

Алексей с легким сердцем покинул старое мрачное здание семинарии на окраине заштатного городка Молодечно, где размещен был штаб армии. Он еле выбрался по раскисшей от талого снега незамощеной улице к вокзалу. В первом же поезде, переполненном солдатами, самочинно покидавшими фронты, он добрался до Минска, откуда его с относительным комфортом - поезд шел теперь в сторону фронта, куда никто не рвался, - доставили почти к самым позициям.

Трясясь в повозке от станции к заранее обозначенному пункту на линии фронта, Соколов размышлял о только что увиденном. Армии как таковой больше не было. Крайнее разложение постигло ее после перенесенных потерь во время июньских и июльских попыток наступления. Материальная разруха тыла и полная деморализация солдат видны были даже из окна вагона. На передовых позициях, где давно не бывал штабной генерал, его поразили отвратительно грязные, залитые водой окопы, редкие посты плохо одетых и усталых солдат. В ожидании германского офицера, который должен был встретить генерала Соколова, в землянке Алексею был предложен солдатский обед, который даже самый непритязательный человек не смог бы взять в рот.

В точно назначенный час состоялся переход линии огня. Капитан германской армии ждал Соколова у германских окопов. Русскому генералу завязали глаза и повели в тыл.

Капитан отвез Алексея Алексеевича в Барановичи, откуда в сопровождении офицера германского генерального штаба русского эксперта поездом должны были доставить в Брест-Литовск.

Наутро он уже высаживался со своим спутником на дебаркадер Брестского вокзала, где их ждал автомобиль. В Бресте, как и в Минске, лежал снег, городишко был почти безлюден. Несколько улиц со многими разрушенными домами шли под прямым углом к железной дороге, они пересекались двумя бульварами, на которых чернели крупные деревья. "Летом, видно, здесь довольно тенисто", - подумал Соколов, с любопытством выглядывая из окна машины. Город проехали не останавливаясь. Затем дорогу преградил мощный пояс колючей проволоки на столбах. Объявление на немецком и русском языках гласило: "Не подходить! За нарушение - расстрел!"

За проволокой, в нескольких сотнях сажен, поднимались из снежной целины краснокирпичные стены Брестской цитадели. Характерные башенки украшали ворота.

Офицер привез Соколова к двухэтажному бараку номер семь, куда была определена на жительство русская делегация. Германский часовой сделал винтовкой "на карул" при виде генеральских лампасов Алексея. Новый эксперт вошел внутрь, и первым, кого он встретил, был Михаил Сенин. Друзья обнялись, но для взаимных вопросов и ответов пока не было времени. Соколову следовало идти представляться председателю делегации Адольфу Абрамовичу Иоффе. Иоффе наскоро ввел военного эксперта, прибывшего после других, в курс дела и познакомил его с остальными членами делегации, коллегами-экспертами. Сенин оказался одним из них - экономическим советником главы делегации.

После утреннего чая, за которым Соколов увидел еще одного весьма колоритного члена делегации - представительницу левоэсеровского ЦК Анастасию Биценко, Сенин увел Соколова к себе в комнату и вручил ему письмо от Насти. Михаил еще в Петрограде знал, что по рекомендации генерала Одинцова Соколов станет военным экспертом делегации. А Настя, как вытекало из письма, даже раньше Михаила узнала, что, выполняя приказ отправиться в Брест, генерал Соколов без единой минуты перерыва в службе из старой армии перейдет в новые вооруженные силы, создаваемые революционным народам. Это сообщение поразило Алексея. Он сам и не задумывался над тем, что начался совершенно новый этап в его жизни.