Егор Иванов - Негромкий выстрел (Вместе с Россией - 1)

Тайным желанием Редля, ради исполнения которого он был готов работать днем и ночью, было получение дворянства, неважно из чьих рук - Франца-Иосифа или Николая II. Он одинаково легко служил и Габсбургам и Романовым, пользуясь любым случаем для обогащения, для повышения собственного статута.

Редль свысока относился к двум другим офицерам австро-венгерского Генштаба - полковнику Гавличеку и капитану X., которые, как он знал, входили в эту же агентурную группу, как и он, снабжали Генеральный штаб российской императорской армии ценнейшей информацией. Те двое, как и Стечишин, были идеалистами, они служили не за империалы с портретом Николая II, а ради освобождения славянских братьев от ига неметчины. Те двое, как и Стечишин, свято верили, что только с помощью русских, украинских, сербских, болгарских и черногорских братьев славяне, составлявшие свыше 20 миллионов человек из 45 миллионов населения Австро-Венгрии, смогут обрести подлинную родину...

Здесь, в Карлсбаде, среди аристократии родовой и денежной, Редль чувствовал себя лучше всего. Несомненно, что при любом исходе надвигающейся войны он будет на коне. Грядущие сражения принесут ему генеральскую звезду независимо от того, удастся ли Чехии получить самостоятельность и стать членом славянской государственной федерации, или она останется в составе империи Габсбургов. Прогуливаясь по набережной, ступая под сень колоннад или любуясь дорогими безделушками в витринах карлсбадских магазинчиков, раскланиваясь со знакомыми и незнакомыми, знатными и богатыми - он отдыхал душой и грезил наяву блестящим будущим.

С тяжелым вздохом оторвался Редль от своих грез - приближалась обусловленная встреча с резидентом. Эти встречи Стечишин устраивал один-два раза в год, дабы не подвергать организацию опасности провала. Еще два-три раза в год с членами группы встречался его связной - очаровательная светская женщина Млада Яроушек. Млада, вдова лесопромышленника, проводила время то в Вене, то в Брюнне, где у нее был лесоторговый склад, то в Праге, а то на водах Карлсбада или Мариенбада. Иногда осенью она уезжала в Италию или во Францию, а весной - в Испанию или Швейцарию. Венское общество, звездой которого она была много лет, не подозревало, что ее частые путешествия служат не только тому, чтобы развеивать сплин красавицы вдовы, а вызваны главным образом потребностями целой разведывательной организации.

Полковник поднялся в свой номер, переоделся к обеду в элегантный смокинг. Прежде чем выйти в коридор, он запер входную дверь и снова заглянул в ванную: причесал свою светло-рыжую шевелюру, протер лицо лосьоном, попрыскал на волосы духами и наконец бросил взгляд на плинтус. Возле его значка появился маленький кружочек, перечеркнутый наискось.

Редль подошел к двери, негромко постучал. Дверь тут же распахнулась, словно за ней уже стоял человек, и на пороге показался седовласый, полнеющий Филимон.

- Добрый день! - произнес по-чешски Альфред и с радостной улыбкой двинулся к Стечишину.

- Здравствуйте, здравствуйте, друг мой! - приветствовал его резидент. Я услышал, как кто-то вошел в ванную, и решил подсмотреть в щелочку, вы ли это... До назначенного момента еще... - он вынул большие серебряные часы из жилетного кармана, - час и три четверти.

- Да, я собрался идти обедать, - показал на смокинг Редль. - А может, отобедаем вместе? Здесь меня опекает сам полицмейстер!

- Что вы! Наша трапеза может закончиться в тюрьме - ведь я на нелегальном положении, - ответил Стечишин и укоризненно покачал головой. Не ожидал от вас такого легкомыслия. Давайте-ка обедать порознь, а потом займемся делами - можно у меня в номере...

- Я уже осмотрел свою комнату и не обнаружил ничего подозрительного. Учитывая, что меня здесь знают как разведчика, полиция не осмелится подсунуть мне фонограф или стенографистку.

- Хорошо, полковник! После обеда я зайду к вам, - сказал Стечишин...

Белоснежная зала ресторана была заполнена менее чем наполовину. Метрдотель проводил Редля к столику в укромном уголке. Ряд стройных металлических колонн поддерживал хоры и полукружьем подходил к эстраде, в глубине которой блестели серебром органные трубы. Оттуда оркестр венгерских цыган пронизывал залу жгучими мелодиями и взглядами.

Подкручивая ус, он дождался карты блюд, выбрал самый простой обед, спросил вина "Совиньон". Проворный официант принес бутылку и вручил ее метрдотелю. Почтенный метр ловким движением вынул пробку, отлил немножко себе в бокал и пригубил. Кивком головы он одобрил вино, и только тогда официант понес его гостю.