Егор Иванов - Негромкий выстрел (Вместе с Россией - 1)

"Генеральный штаб и весь офицерский корпус императорской и королевской армии с глубоким прискорбием извещают... Высокоталантливый офицер, которому, несомненно, предстояла блестящая карьера, в припадке душевной болезни... Несколько месяцев страдал упорной бессонницей... В Вене, где он находился по делам службы...".

41. Прага, май 1918 года

В полдень 25 мая полковник Урбанский и майор-аудитор Форличек прибыли в Прагу. Фон Гетцендорф предупредил своего старого приятеля барона Гисля о приезде начальника главного разведывательного отдела Генштаба с важным поручением. Корпусного командира известили в той же телеграмме, что его любимец, полковник Редль, покончил в Вене ночью самоубийством.

Генерал от инфантерии Гисль фон Гислинген любезно встретил полковника Урбанского фон Остромиец, усадил его на самое почетное место за столом. Обедали они вдвоем, и, когда лакей, принесший блюда, вышел, Урбанский открыл Гислю истинную причину смерти Альфреда Редля.

Гисль фон Гислинген был поражен как громом. Он долго не мог прийти в себя и все вытирал лысину крахмальной салфеткой вопреки этикету, до которого был весьма охоч.

- Какой ужас! Какой ужас! - то и дело повторял генерал, едва не теряя сознание от поразившей его вести.

Кое-как офицеры доели свой обед и решили сразу же идти на квартиру Редля. Она была совсем рядом - на той же лестнице, увенчанной символической картиной "Гибель богов". Денщик полковника Иосиф Сладек, как оказалось, был со своим хозяином в Вене, куда и увез второй комплект ключей. Дубовые двери не поддавались усилиям солдат. Генерал приказал позвать гарнизонного слесаря, но оказалось, что по случаю воскресенья он мертвецки пьян и раньше утра приступить к работе не может. Сердитый Гисль потребовал от своего адъютанта "приволочь тогда любого штатского, лишь бы он владел молотком и всякими там железками"... Этот приказ корпусного командира вызвал в дальнейшем последствия, которых так старательно пытался избежать начальник Генерального штаба Конрад фон Гетцендорф...

В воскресенье 25 мая в Праге должен был состояться футбольный матч между чешским ферейном "Унион" и немецким футбольным клубом "Штурм". Немцы рассчитывали побить в состязании своих извечных соперников чехов, но с самого начала игра складывалась не в их пользу. Болельщики, кипевшие на трибунах, узнали, что два лучших защитника "Штурма" - Маречек и Вагнер - не явились на игру. Хавтайм немцам еще удалось сыграть 3:3, но превосходство ферейна "Унион" к концу игры стало преобладающим, и он победил со счетом 7:5.

Больше всех переживал старшина немецкого клуба, который только недавно оказал большую услугу этому самому "герою" Вагнеру, лучшему беку ферейна, и тот в благодарность обещал больше не пропускать матчи. Старшина "Штурма" за пределами футбольного поля был редактором пражской газеты "Прагер тагеблатт" и корреспондентом берлинского вечернего листка. Он принял на следующий день Вагнера в своей клетушке общего редакционного зала. Редактор источал суровость и недружелюбие.

- Я на самом деле не мог прийти, - мямлил бек, по вине которого команда проиграла.

- Можешь теперь уже не объясняться, это никому не поможет, скотина, сурово выговаривал редактор.

- Но меня увели из дома, когда я уже собрался ехать на матч, - пытался пояснить Вагнер. - Пришел офицер из штаба корпуса и сказал, что их слесарь заболел и надо идти открывать замок в квартире.

- Это пятиминутное дело, - возмутился редактор, - а мы тебя ждали целый час и не начинали игру, ублюдок ты эдакий!

- Но, кроме входной двери, мне пришлось вскрывать и другие замки в этой офицерской квартире - в шкафах и столах!..

Услышав эту тираду, журналист весь обратился в слух.

- Кому же принадлежит эта квартира? - с ехидцей спросил он слесаря. Может быть, ты нарочно придумал эту сказочку, чтобы оправдаться?

- Что вы, господин старшина! - опять принялся объяснять простодушный слесарь. - Квартира наверняка генеральская - такая богатая...

- А где же был сам генерал?

- Эти господа из комиссии - а комиссия приехала из самой Вены - все искали какие-то документы, фотографии, и господин корпусной командир высказывался в том смысле, что хозяин квартиры, большой барин, умер вчера в Вене...

Старшина перестал покрикивать на своего футболиста, он уже был весь поглощен рассказом слесаря. А Вагнер, почувствовав в нем благодарного слушателя, готового забыть проступок, все наворачивал и наворачивал подробности вчерашнего обыска.