Игорь Фроянов - Россия. Погружение в бездну

«Первым актом гласности,

— рассказывает он,—

можно, думаю, считать мою поездку в Ленинград в мае 1985 года. Состоялся непривычный контакт руководителя с людьми. Выступление без всяких бумажек и предварительных консультаций с коллегами создало целую проблему для Политбюро. Впервые многое из того, что содержалось в неопубликованных материалах мартовского и апрельского Пленумов ЦК, о чем говорилось в «закрытом порядке» в партийных верхах, было «выплеснуто» на всех»

Потом было интервью Горбачева американскому журналу «Тайм» и его беседа с тремя корреспондентами французского телевидения — «прорывы к открытости».

И тут мы подходим к главному:

«Очередной ступенью в развитии гласности стало поощрение критических выступлений в печати, на телевидении и радио по поводу всевозможных безобразий, слабостей, прорех в нашей жизни, о которых в прошлом не полагалось говорить вслух, выносить на суд общественного мнения»

Всё это было бы хорошо, но

«критика стала приобретать оскорбительный, разносный характер, нередко публиковались откровенно клеветнические материалы, основанные на искажении и подтасовке фактов»

При этом

«каждый орган информации пускал «на публику» только «своих», инакомыслящих у себя не терпел»

Насчет «инакомыслящих» Горбачев явно «перегнул», поскольку практически все органы СМИ (за редким исключением) были в руках демократов. Поэтому в целом средства массовой информации отличались концентрированным единомыслием, направленным на расшатывание существующего строя. Особым рвением здесь отличались «Огонек», «Московские новости», «Аргументы и факты», которым, судя по всему, покровительствовал сам Горбачев. Во всяком случае, он говорит, что ему приходилось не раз брать под защиту редактора «Московских новостей» Е. Яковлева (ГорбачёвМ. С. Жизнь и реформы. Кн.1. С. 324).

Могущественным покровителем демократических СМИ был и А. Н. Яковлев. Он направлял их деятельность, они работали под ним (Громыко Анатолий. Андрей Громыко. В лабиринтах Кремля… С. 159. См. также: Бушин B.C. Честь и бесчестие нации. М., 1999. С. 160–161). Анат. А. Громыко рассказывает, как в 1987–1987 гг. Яковлев проводил в здании ЦК партии инструктажи с работниками средств массовой информации, число которых доходило до 200 человек. Он призывал журналистов широким фронтом разворачивать критику, усматривая в ней

«первый шаг к созиданию»

Причем наставлял:

«Все должно быть пущено в ход»

Естественно, при таких установках в демократических средствах массовой информации началась настоящая вакханалия «гласности» ( В высшем руководстве отнюдь не все понимали подлинный смысл деятельности А. Н. Яковлева. Примечательно в этой связи высказывание А.А. Громыко:

«Яковлев не видит опасности, исходящей от писак и шарлатанов. Растяпа»

Слово «растяпа» к Яковлеву явно не подходит. В данном случае его следовало бы адресовать самому А. А. Громыко, не понявшему характер деятельности сановного идеолога. А. Н. Яковлев, этот умелец

«дворцовых игр»

вел хитрую и тонкую игру на разрушение. Наивно звучат и слова младшего Громыко, который полагает, что Яковлев,

«очевидно, думал о болезнях советского общества, которое, как и большинство, считал социалистическим и поддающимся перестройке. Впоследствии я не раз и не два пытался понять его мышление, но так и не находил ответа на вопрос, почему этот умный человек не смог выстроить теоретическую базу перестройки и быстро утонул в болоте политических склок, был подмят непомерной славой, вылитой Западом на Горбачёва»

Анат. А. Громыко никак не может взять в толк, что для людей типа Яковлева перестройка означала лишь одно — разрушение существующей системы с целью буржуазной реставрации. ). «Прорабы перестройки с таким старанием раскачивали исполинские колокола гласности, что по всей стране и за её пределами все гудело и звенело. Однако камертон этого набата был один:

«Все, что было до перестройки — плохо, все, что делается сейчас — хорошо, другого не дано»

Немудрено, что пресса, по выражению Горбачева, «вышла из — под контроля». Но это не совсем так. Это — полуправда. Пресса «вышла из — под контроля» официальной власти, но она контролировалась и направлялась невидимым центром. Иначе не понять дружные, скоординированные ее нападки на фундаментальные основы системы, попытки переоценки ценностей. В частности, Горбачев вынужден признать, что